Проблема трагикомедии и последние пьесы Шекспира - [5]

Однако и у героев, принадлежащих ко второй группе, внешние мотивы, которые должны бы оправдать резкую перемену поведения и характера, или далеко не пропорциональны самому изменению (Дионисса, Якимо, Цимбелин), или полностью отсутствуют (Леонт). Изменение в душе героя возникает в значительной или в полной мере спонтанно, при минимальном или нулевом воздействии внешних воздействий.

Ту же неадекватность реакций и поступков героя внешним обстоятельствам можно проследить и у Постума.

Известная внутренняя неподвижность или механистичность характера во многом объясняется тем, что в трагикомедии человек и общество воспринимаются в большей изоляции друг от друга, чем в комедии и трагедии. Проблема неизменяемости и недиалектичности трагикомического характера имеет и другой аспект - она связана также с соотношением в трагикомедии статических и динамических элементов. В комедии и трагедии господствует динамика. Для комедии динамика обусловлена законами вечно меняющейся прихотливой и подвижной природы. Трагедия рисует вздыбленный мир, близкий к хаосу, мир, находящийся в движении. И комедия и трагедия видят и изображают действительность в движении и в развитии - и это соответствует бурным процессам в самом обществе.

Трагикомедия как самостоятельный жанр появляется тогда, когда общество, не решив ни одного противоречия, а лишь углубив их, вступает в период временной стабилизации. Перспектив нет, мир еще более хаотичен, чем в трагической фазе. Но трагедия запечатлевает хаос движущийся, динамический, трагикомедия - хаос застывающий или близкий к статическому. Действительность для трагикомедии предстает в калейдоскопе статических и динамических элементов.

И динамика и статика мира проецируются сложным сочетанием динамического и статического в художественной ткани трагикомедии. Динамика не окончательно изжита, статика не окончательно осуществлена. Динамика как будто заметнее всего в сюжете, статика - в характере: сюжет прихотлив, изменчив, хитро запутан, перебрасывается от места к месту, от приключения к приключению; характер обладает большей частью неизменными качествами, не развивается, задан с самого начала. Однако статические моменты связаны и с сюжетом: динамика торжествует в отдельно взятом сюжете, статика - в группе сюжетов, в повторяемости приемов, ситуаций, общей структуры. С другой стороны, есть динамические элементы и в характере: описание переживаний, эмоций, резкая смена психологических состояний.

Таким образом, здесь, как и везде, трагикомедия проявляет внутреннюю свою неуравновешенность, которая связана с шаткостью ее исходных мировоззренческих позиций.

Эту шаткость трагикомедия стремится компенсировать разными путями.

В первую очередь обращением к идеальному.

К идеальному обращалась и комедия. Однако природа идеального, его освещение, отношение к нему у комедии и трагикомедии качественно иные.

Комедия давала идеализированное изображение жизни и человека. И тем не менее идеализация эта в комедии шекспировского типа почти не чувствуется. Представление о человеческой натуре в комедии было идеализированным, но самим гуманистам казалось реальным. Поэтому идеальное в комедии обладает такой полнокровностью и жизненностью, яркостью и красочностью, что позволяет говорить о реализме комедии в самом широком смысле этого слова. Лучшие потенции человеческой натуры в комической фазе были переданы верно.

Идеальное в трагикомедии утрачивает жизненную достоверность. Есть какая-то надсадность в том, как настоятельно подчеркивает трагикомедия идеальный момент в жизни и в людях. Трагикомедия не довольствуется тем, что хочет показать своих героев идеальными, - она считает необходимым постоянно напоминать об их идеальности устами других действующих лиц. О добродетелях Марины, о достоинствах Имогены, Постума, Гвидерия, Арвирага и остальных идеальных или идеализируемых героев неоднократно и настойчиво говорят прочие персонажи. Как будто писатель не доверяет тому, что его герои произведут желаемое впечатление сами по себе, без дополнительной оценки со стороны, без помощи окружающих.

Откуда в трагикомедии эта напряженность, этот надрыв в утверждении и показе идеального?

Дело в том, что идеал для трагикомедии - скорее воспоминание, чем живое впечатление, каким он был для комедии. Действительность в трагикомической фазе не дает никакой почвы для идеального. Трагикомедия не верит, что идеальное может реализоваться в жизни. В комедии идеал мыслится как возможный, но неосуществленный. В трагикомедии - как невозможный или почти невозможный и неосуществимый. По крайней мере в настоящем и в ближайшем будущем. В комедии идеал существует как иллюзия - воспринимается как возможная реальность. В трагикомедии идеал и существует, и воспринимается как иллюзия.

Идеальное по-разному преломляется в различных типах трагикомедий.

И здесь мы должны остановиться на принципиальном различии, которое существует между шекспировской трагикомедией и трагикомедией господствующего в начале XVII века типа, наиболее ярко представленного в Англии творчеством Бомонта и Флетчера.

Различие это предопределяется различием в мировоззрении. Одни и те же явления действительности служат и для Шекспира, и для Бомонта и Флетчера источником трагикомического мироощущения. Но у Бомонта и Флетчера мироощущение - это единственная основа их отношения к миру: они вступили на поприще драматургов тогда, когда гуманизм как система взглядов переживал жесточайший кризис. Шекспир же прошел гуманистическую школу, которой были лишены младшие его современники, он обладал прочным фундаментом гуманистического мировоззрения, сформировавшимся в пору расцвета гуманизма. И уникальность шекспировских трагикомедий объясняется своеобразным сочетанием в них гуманистических принципов, которым Шекспир остается верен, с сомнениями и колебаниями, свойственными трагикомической фазе: трагикомическое мироощущение, накладываясь на гуманистический фундамент, не в силах полностью его разрушить, а способно лишь частично расшатать.