Проблема трагикомедии и последние пьесы Шекспира - [2]

Шрифт
Интервал

Поэтому первые образцы трагикомического искусства в драме можно заметить у Еврипида (“Алкестида”, “Ион”, сатировская драма “Киклоп”), творчество которого приходится на период, когда расшатывается стабильность греческого общества, падает вера в богов и в незыблемость правил поведения, завещанных предками, разрушается иллюзия “свободной демократии” Перикла. С новой силой трагикомический элемент начинает проявляться в драматургии на исходе Средневековья и постепенно усиливается в период Возрождения, а кризис гуманизма способствует кристаллизации трагикомического начала в самостоятельную форму.

Трагикомедия XVI-XVII веков в массе своей редко достигает подлинного трагикомического эффекта - это главный признак современной трагикомедии. Уникальность последних пьес Шекспира и близость их к современной драме, в частности, в том и состоит, что здесь трагикомический эффект определяет во многом тональность всего произведения, становится одной из главных составляющих всего образного строя. В трагикомедиях же других авторов этого периода трагикомический эффект, как правило, случаен и второстепенен. Здесь трагикомическое мироощущение выражается в первую очередь в жанровых признаках, столь же определенных, как и признаки, которые отличают трагедию и комедию классицизма (жанровые признаки, характеризующие трагикомедию XVI-XVII веков, присущи и шекспировским последним пьесам, поэтому можно сказать, что в известном смысле последние пьесы являются связующим звеном между трагикомедией ренессансно-барочной и современной).

Одновременно с кристаллизацией элементов трагикомедии в практике предшествующей драмы складывалось и определенное теоретическое представление о трагикомедии как о самостоятельном жанре.

В своих воззрениях на природу драмы гуманисты опирались на античную эстетику, которая, как известно, знала лишь два драматических вида - комедию и трагедию. Гуманисты прочно усвоили жанровые признаки комедии и трагедии в том виде, в каком они были изложены в трактатах Диомеда и Доната.

Когда гуманисты захотели освятить авторитетом древних практику современной смешанной драмы, они взяли у Плавта сам термин “трагикомедия” (в прологе к “Амфитриону” Меркурий так называет предстоящее представление - так как хоть это и комедия, но в ней будут действовать боги, которым полагалось действовать лишь в трагедии); отыскали у Горация в “Искусстве поэзии” отрывок, где он пишет, что трагедия иногда может говорить простым, а комедия - возвышенным языком; нашли в “Эстетике” Аристотеля место, где допускается возможность трагедии “двойной структуры” и трагедии с благополучным концом; ссылались, наконец, на смешение характеров у Софокла и Аристофана и практику Еврипида, то есть эстетикой и практикой античных писателей оправдывали именно те моменты, которые позднее будут усвоены трагикомедией. Однако к середине XVI века появляются более обстоятельные рассуждения в защиту суверенности нового жанра - трагикомедии. Ренессансная теория трагикомедии формируется в Италии.

Подлинным теоретиком нового жанра стал Гварини. Гварини, с одной стороны, подытожил опыт предшествующей смешанной драмы, с другой - предвосхитил многие существенные черты более поздней трагикомедии. С конца XVI - начала XVII века представление о трагикомедии как о самостоятельном жанре окончательно утверждается - и благодаря практике драматургии, и во многом благодаря усилиям теоретиков, в первую очередь Гварини.

Итак, комедия, трагедия и трагикомедия - три главных жанра Возрождения. Можно условно говорить о комическом, трагическом и трагикомическом этапах английского гуманизма конца XVI - начала XVII века. И так же можно говорить о комическом, трагическом и трагикомическом этапах шекспировского творчества. Ибо все эти три жанра представлены в творчестве Шекспира и они и здесь отражают эволюцию гуманистической мысли с момента ее расцвета через мучительные искания и до начала кризиса. И хотя на всем протяжении своей деятельности драматург обращался к разным жанрам одновременно, но самые характерные его мировосприятия как гуманиста запечатлены именно в комедиях, трагедиях и в том варианте трагикомедии, который мы видим в поздний период его творчества, в финальных его драмах.

Особенности интересующей нас третьей фазы обрисуются более отчетливо, если сопоставить ее с первыми двумя.

“Человек - общество - природа” - к этой триаде можно свести весь круг проблем человеческого существования и соответственно проблем, охваченных английской ренессансной драматургией и шекспировскими произведениями. Однако звенья этой триады не только по-разному освещаются на комическом, трагическом и трагикомическом этапах: в комедии, трагедии и трагикомедии они выступают на передний план попеременно, в разных сочетаниях и в различных взаимоотношениях.

Комедия по преимуществу интересуется человеком и природой. В комедии наиболее непосредственно сказывается то универсальное, всеобъемлющее и оптимистическое значение, которое придавали гуманисты природе, видя в ней всеблагую и всемогущую силу, первооснову мироздания и законов, управляющих вселенной, и потому обнимая этим понятием и человека, и общество. Отсюда и то неразрывное единство, даже слияние, в котором человек и природа предстают в комической фазе: человек - часть природы, природа живет в самом человеке. Отсюда и уникальный источник комического в комедии шекспировского типа: движение самой жизни как движение раскованной природы во всей ее полноте и изобилии. Конкретные социальные отношения не интересуют комедию: она упивается игрой свободного естества, она ощущает мир гармоничным и целостным, жизнь - радостным праздником, людей - в сути своей добрыми и благородными. Трагедия сосредотачивается главным образом на отношениях человека и общества. Общественные противоречия, которые в комической фазе представлялись легко устранимыми и не столь важными, теперь видятся с пронзительной ясностью и вырастают в неразрешимые конфликты, становятся источником грандиозных потрясений и гигантских катастроф, сотрясающих мир трагедий. В эти катаклизмы вовлечена и природа - но как фон, символизирующий дисгармонию общества и человеческой натуры, дисгармонию, которая является и основой трагического чувства, и главной темой трагедии.


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.