ProАнглийский - [34]
Как я писала выше, в английском языке довольно ограничен набор инструментов для словообразования.
В словообразовании от глаголов принимают участие три окончания:
– s,
– ed,
– ing.
Рассмотрим окончание -ing.
В современном английском языке (Present Day English, или PDE) отглагольные формы, созданные с помощью окончания -ing, используются в следующих ролях:
1. Причастие настоящего времени (Participle I), которое, в свою очередь, может выполнять 2 функции:
1.1. Является частью конструкций длительного аспекта (Progressive, он же Continuous).
В этой роли -ing form сопровождается одной из форм глагола to be в зависимости от того, о ком / о чём и о каком времени идёт речь (am, is, are, was, were, has been, had been и т. д.).
Например:
We were running down the hill. / Мы были бегущими вниз холма.
Здесь:
were – спряжение глагола to be для слова we
running– причастие настоящего времени (Participle I).
1.2. Сопровождает существительное, указывая на его действие.
There’s George, running away / Это есть Джорж, убегающий.
В этом случае running, указывая на признак, уже ближе к прилагательному, но всё же не совсем.
2. Прилагательное (adjective).
This is an exciting show. / Это есть захватывающее шоу.
This show is exciting. / Это шоу есть захватывающее.
Об этом уже говорилось выше, но повторю. То, что эти слова выполняют функцию прилагательного, можно проверить очень просто. Нужно попытаться поставить перед этими словами наречие степени, например very (очень).
This is a very exciting show. / Это есть очень захватывающее шоу.
This show is very exciting. / Это шоу есть очень захватывающее.
3. Существительное (noun).
В этой роли -ing form может выполнять роль субъекта в предложении. Такие отглагольные существительные в английском языке называются герундий (gerund). Подробно о таких словах можно прочитать в соответствующей статье в разделе «Существительные».
Четыре глагольные конструкции
А теперь обратимся к контексту.
Представьте себе, что вы совершаете пробежку в парке. Парк почти пустой, только навстречу вам приближается одинокая бегунья. Она, как вы видите, говорит с кем-то по мобильному телефону. Она пробегает мимо вас, и вы слышите только отрывок разговора:
– Он смотрит футбол по телевизору…
Девушка удаляется.
Какой может быть контекст у этой реплики? Пофантазируем. Девушка говорит с подругой о своём бойфренде.
Версия первая:
– Представляешь, купил подписку на кабельный канал и теперь он смотрит футбол по телевизору каждый день.
Версия вторая:
– Нет, сейчас вы ему не дозвонитесь, он смотрит футбол по телевизору.
В русском языке из самой фразы не понять, происходит действие прямо сейчас или это какая-то регулярная деятельность. Чтобы это понять, надо знать контекст этого действия.
Английский язык не таков. Если бы девушка говорила с подругой на английском языке, вы бы сразу поняли, что происходит.
В первой версии вы бы услышали:
He watches football on TV… – Он смотрит футбол по TV
А во второй было бы так:
He is watching football on TV… – Он есть смотрящий футбол по TV
Или более художественный пример:
Она танцевала…
Тут возможны варианты:
1. Зоя занималась в балетной студии два раза в неделю. Она танцевала.
2. Я заглянул в окно балетной студии и увидел Зою. Она танцевала.
В русском языке разницы в построении предложения Она танцевала нет. А в английском – принципиальная. Потому что первое действие происходит регулярно, а второе рассказчик поймал в момент, когда он заглянул в окно студии.
She danced. – Она танцевала. (Регулярно, два раза в неделю.)
She was dancing. – Она была танцующая. (В тот момент, когда её увидел рассказчик.)
То есть рассказчик здесь описывает момент, в котором он участвовал, когда заглянул в окно. А для описываемого субъекта, Зои, это не один момент, а процесс. Который начался до того, как рассказчик её увидел, и будет продолжаться ещё неизвестно сколько. То есть главная тема здесь – это факт более-менее длительного действия, происходящего с субъектом.
Он есть смотрящий футбол по телевизору.
Она была танцующая.
В русском языке слова на -щий тоже подчёркивают, что кто-то или что-то находится в процессе деятельности. Идущий, плывущий, делающий.
По сути, мы видим, что эта конструкция является описанием того, что происходит с субъектом. Даже когда человек говорит о себе, он описывает себя в какой-то момент времени, в каком-то состоянии. Я был сидящим. Я был танцующим. Он как бы говорит о себе, глядя со стороны. Мы так не говорим, поэтому нам это кажется непонятным и непривычным. Но если хотите говорить, как они, нужно принять эти реалии и привыкнуть к ним.
Для этого надо читать оригинальные тексты прямым чтением. Через некоторое время это уже не будет казаться таким странным, а даже естественным.
Как строится такая конструкция, описано в начале главы, и мы ещё к ней вернёмся позже.
Давайте пока обратимся к, казалось бы, очень простыми предложениям. С этими конструкциями всё не так очевидно, как это представляется на первый взгляд.
He watches football on TV.
She danced the quickstep.
Давайте поставим их в нашу гранитную формулу и посмотрим, что будет.
Далее, по правилу, чтобы задать вопрос, надо главный глагол переставить в положение VS. При этом
В молодости Пастернак проявлял глубокий интерес к философии, и, в частности, к неокантианству. Книга Елены Глазовой – первое всеобъемлющее исследование, посвященное влиянию этих занятий на раннюю прозу писателя. Автор смело пересматривает идею Р. Якобсона о преобладающей метонимичности Пастернака и показывает, как, отражая философские знания писателя, метафоры образуют семантическую сеть его прозы – это проявляется в тщательном построении образов времени и пространства, света и мрака, предельного и беспредельного.
Подготовленная к 135-летнему юбилею Андрея Белого книга М.А. Самариной посвящена анализу философских основ и художественных открытий романов Андрея Белого «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев». В книге рассматривается постепенно формирующаяся у писателя новая концепция человека, ко времени создания последнего из названных произведений приобретшая четкие антропософские черты, и, в понимании А. Белого, тесно связанная с ней проблема будущего России, вопрос о судьбе которой в пору создания этих романов стоял как никогда остро.
Книга историка Джудит Фландерс посвящена тому, как алфавит упорядочил мир вокруг нас: сочетая в себе черты академического исследования и увлекательной беллетристики, она рассказывает о способах организации наших представлений об окружающей реальности при помощи различных символических систем, так или иначе связанных с алфавитом. Читателю предстоит совершить настоящее путешествие от истоков человеческой цивилизации до XXI века, чтобы узнать, как благодаря таким людям, как Сэмюэль Пипс или Дени Дидро, сформировались умения запечатлевать информацию и систематизировать накопленные знания с помощью порядка, в котором расставлены буквы человеческой письменности.
Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.
У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.