Про того, кого не заменить - [16]
Верстак говорит: «Зачем тебе институт? Ты любишь руками работать. Ну, выучишься, пойдёшь в инженеры, а они руками не работают — тебе ведь это не понравится!»
Институт хохочет: «Не нравится инженером? Да не слушай ты эту старую развалюху! Слушай меня. Инженером быть лучше. Все это знают. Пиши контрольные работы, сдавай экзамены — и станешь инженером!»
Откроет Брюс глаза. Голова чугунная. И учиться надо, и верстак бросать жалко. Как сделать выбор? Помогите!
Советчики
Когда я рассказала Нырненко, как тяжело однажды пришлось Брюсу, он воскликнул:
— А зачем выбирать! Я бы сделал, как верстак говорит!
А Пчелинцев засмеялся:
— Это потому, что ты глупый.
— Кто?
— Ты!
— Ты!
Я еле разняла их.
— А чего, — сказал Нырненко обиженно, — он же не понимает, а лезет. Моя мама инженер, а кружева у неё получаются, как блины. А у бабушки кружева — как снежинки! А Брюс и не такое умеет… Я сам видел, а ты же не видел, а лезешь!
Я стала их мирить.
— А Брюс, если бы стал инженером, в космос мог полететь… — сказал Пчелинцев.
— Верно! — согласился Нырненко. — Точно бы полетел. Спорим?!
Мы сами — своими руками
Леонид Васильевич представил себе, как придёт в свой цех, на свой участок инженером. Его друзья будут собирать новый станок, а он будет стоять в стороне и смотреть, как они собирают.
Не привык он быть посторонним. Обязательно полезет тоже работать — привык он так делать, руки его привыкли. А рабочие скажут ему: «Лёня, это не твоё дело. Иди к своим чертежам! Думай над новыми станками. А мы будем делать своё дело. Не мешай нам. Мы не вмешиваемся в твою работу, и ты не вмешивайся в нашу!»
Нет, он не смог бы стоять в стороне. И раз он сказал себе так, и два, и двести тысяч раз. И остался стоять у своего верстака.
Он мог бы окончить институт, ничто бы ему не помешало. Такой он человек, чтобы справляться с трудностями. Он остался рабочим, потому что ему нравилось работать руками.
А учиться Брюс не бросил. Он учился дома сам, по книгам, по учебникам. И опять стал весёлым.
Хоровод вокруг станка
Таким весёлым стал Брюс, что захотел прыгать вокруг станка от радости. Он так и написал об этом в газете «Смена»: «Не хватает слов, чтобы рассказать о том прекрасном чувстве, которое испытываешь после напряжённых дней, иногда месяцев, когда собираемый тобой и твоими товарищами автомат начинает работать и получает «прописку». Ну прямо плясать хочется».
Наверное, рабочие на самом деле иногда пляшут прямо в цехе. Но Пчелинцев и Нырненко за этим занятием их не застанут. Оно — не для посторонних. Притом запляшет не каждый. Есть такие, которые только усмехнутся.
А Брюс запляшет. Он — человек такой.
Брюс — депутат
Брюс отзывчивый человек. Может быть, за это его и выбрали управлять городом Ленинградом. Нырненко с Пчелинцевым ни разу пока не выбирали даже командиром звёздочки, а Леонид Васильевич уже десять лет — депутат городского Совета.
Дела у депутата самые разные. Иногда он выступает в роли почти волшебника. И если это у него получается, Брюс очень радуется.
Нет, не волшебник. Говорит Брюс
— Напрасно вы так сказали «волшебник». Чего нет, того нет. Но иногда людям могу помочь. Обратился однажды ко мне рабочий Иванов. На заводе работает давно. Трое детей, больная мать. Говорит: «Помоги, пожалуйста, с жильём. Замучился. Комната тёмная, тесная. Повернуться негде. А очередь ещё далеко».
Ну что сказать ему, сам не знаю. Мы жилья много строим, больше всех в мире, но пока ещё не всем хватает. А он такой расстроенный, что мне даже не по себе стало. Но обнадёживать его боюсь — трудную он мне задал задачу. Я ведь не золотая рыбка!
Одно меня утешает — что он давно на заводе работает. Сейчас на эти вещи особое внимание обращать стали. Начал я за него просить в исполкоме. За других воевать легко — не за себя!
И вот мне говорят: «Твоя взяла! Пусть за ключом приезжает!»
Я как это услышал — опрометью побежал: скорей ему сообщить. Ног под собой не чую. Прыгнул в троллейбус. Еду на завод, а самого от радости так и распирает. Прямо петь хочется. Вдруг слышу:
— Гражданин, перестаньте!
Я удивился.
— Перестаньте петь, говорю! Спать человеку мешаете!
А я даже не заметил, что напеваю. Оборачиваюсь к человеку, который мне сделал замечание, чтобы извиниться, вижу — сидит старичок и спит, даже шляпа у него на нос съехала.
Не стал я его будить. Вышел — как раз моя остановка. Иду и всё равно пою. И так мне хорошо, просто слов нету.
И резинщик и пирожник
Несколько лет назад решили закрыть завод резиновых и целлулоидных игрушек. Но Леонид Васильевич и другие депутаты сказали: «Нельзя этого делать. Как же детям без игрушек?»
К голосу депутатов прислушались. Поэтому сейчас Нырненко и Пчелинцев в любом игрушечном магазине могут купить резиновую игрушку — какая понравится, и целлулоидную тоже.
Однажды Брюс и другие депутаты вступили в спор с пирожниками, которые никак не могли решить, строить им в Ленинграде холодильник для глубокого замораживания тортов или не строить. В таком холодильнике можно было сохранить торты, заранее изготовленные перед праздником. «Хватит думать! — сказали депутаты. — Надо, чтобы к празднику можно было купить торт без всякой очереди!» Пирожники послушались, и в Ленинграде уже начато строительство такого холодильника.
