Про тебя - [20]

— Вы русские? Из России? — подходит ко мне человек с метлой.

— Да. Из России.

— Откуда?

— Из Москвы.

— Давно?

— Кажется, пятый день… А вы кто?

— Я из Подольска, — угрюмо говорит он. — Здесь уже два года… Сволочи немцы. Хорошую работу дают только родственникам, немцам.

— Понятно. Как же вы тут живёте?

— Как видите. Подметаю. Опоражниваю урны, мою контейнеры. Снимаю койку в городке, в десяти километрах отсюда. Пришлось купить велосипед. Езжу сюда работать. Экономлю на всём. Пересылаю своим в Подольск по сто марок в месяц. Семья у меня там — родители, жена с дочкой.

— И зимой на велосипеде?

— Снега здесь не бывает. Ну, ладно. Счастливо вам.

Уныло отходит со своей метлой. А я вдруг догадываюсь — этот человек несомненно роется в мусорных баках, выискивает в них полезные для себя вещи. Может, и комбинезон тоже там нашел…

Ты легко поймёшь, о чём я подумал: непременно найдёт пистолет. Не дай Бог застрелится. Или от отчаяния застрелит кого‑нибудь.

Как бы для того, чтоб выбросить окурок, снова подхожу к контейнеру, поднимаюсь на цыпочки. Вон он, мой пакет. Но чтоб достать его, приходится перегнуться через острый железный край.

— Что это вы тут делаете? — раздаётся за спиной голос отца Василия.

Оглядываюсь.

Игорь и отец Василий с большим интересом смотрят на меня.

— Как бы интеллигент, как бы писатель, — говорит Игорь. — Такие ничем не брезгуют.

К счастью, они не задерживаются, проходят дальше.

Вытряхиваю из пакета пистолет, снова засовываю в карман. А вот уже и автобус разворачивается от колонок, чтобы подъехать за пассажирами.

…Смеркается. Но свет в салоне ещё не горит. Рядом со мной на свободном сиденье гора сумок и пакетов, принадлежащих пузатенькому Вадиму, Нине Алексеевне, Зинаиде Николаевне со Светланой. По требованью Нади проход освобождён. Подъезжаем к французской границе.

А я с пистолетом в кармане.

Когда Фриц, заботясь обо мне, а может, сам желая избавиться от страшного соблазна, предложил мне эту штуку в подарок, он не подумал о том, что я должен буду пересекать много границ. Если сейчас что‑либо случится, пострадаю не только я. Будут серьёзные неприятности у Нади. У всех.

Как ты думаешь, отчего этот красавец с косой и серёжкой в ухе так ненавидит меня? Эту ненависть я чувствую давно, с самого начала путешествия. То‑то будет злобной радости, если меня накроют с пистолетом.

В салоне вспыхивает свет. Автобус останавливается. Надя с отцом Василием выходят наружу. Мне видно в окно, как они вместе с немецким пограничником оказываются в освещённом изнутри домике, как показывают там папку со списками и документами.

Сейчас все они поднимутся в автобус. А тут ещё привлекающая внимание гора чужих вещей именно рядом со мной. Пропаду, как дурак, ни за грош!

Но вот Надя и отец Василий возвращаются в салон, и автобус въезжает на мост. Яркие огни фонарей отражаются в водах широкой реки. Рейн. Если меня арестуют, это будет во Франции.

— Всем приготовить паспорта! — приказывает Надя.

Мост кончился. Передние двери снова раскрываются.

— Бон суар! — приветствует всех молодой французский пограничник.

Он быстро идёт по проходу. Взгляд на визу в паспорте, на фотографию, взгляд в лицо. Ставит штамп.

Дошел до меня. Та же процедура.

Пошел дальше в глубь салона. Пронесло!

И тут в автобус врывается таможенник с собакой на поводке. Пробегают мимо. Ищут наркотики.

Теперь, кажется, все. Мы остаёмся одни. Автобус медленно набирает скорость. Едем по Франции

Мои соседи тотчас разбирают сумки и пакеты. Снова загромождают проход. Боятся, что ли, что я что‑нибудь украду? Может, с этим пистолетом я обрёл особо подозрительный вид?

Сзади подходит Катя.

— Можно я с вами посижу?

— Садитесь.

Достаю апельсин, угощаю.

— А у меня там есть термос, кофе. Хотите принесу?

— Хочу.

Весь автобус смотрит, как она несёт мне термос, чашку. Даже отец Василий с Игорем обернулись.

— Это мои немецкие хозяева заправили термос, подарков надарили. А как вас принимали?

— Отлично.

Кофе горяч и сладок.

— Что, Катенька? Вы хотели о чём‑то спросить?

— Миша с Леной отчитывают её молитвами каждый день, — шёпотом отвечает Катя. — Сказали, в Олю вселился бес.

В этот раз Ольга на месте. Сидит у окна рядом с Георгием. Поглощена рассматриванием своего лица в зеркальце. Красится. Видимо, по случаю скорого прибытия в международный экуменический центр.

— Тонечка говорила, что тоже беспокоится за неё. Катя, а вы уверены, что у Миши и Лены есть сила изгонять бесов?

— Не знаю… Очень боюсь за Олю.

— Она — ваша подруга, близкий человек?

— Нет. Я видела её в храме, а познакомилась здесь, во время поездки.

— Катя, скажите честно, зачем вы поехали? Зачем вам это паломничество? Посмотреть Францию? Какова ваша цель?

— Если честно?

— Конечно, честно.

— Говорят, там, в экуменическом центре молодёжь со всего мира. Я хотела бы познакомиться с американцами, итальянцами… Переписываться. Может быть, выйти замуж.

— Понятно. Спасибо за искренность. А что дома, в Москве, знакомых ребят нет?

— Куча! Ходим на дискотеки, в театры. Телефон обрывают. Но все они какие‑то…

— Какие?

— Неустроенные. Один богатый. По ночам работает в киоске на Аэровокзале, продаёт водку и сигареты. Другой бедный, грузчик при художественной галерее. Третий ушёл из мединститута, лечит частным образом кошек и собак. Он очень милый.