Про Стёпу - [106]

— Ну как, понравилось?

Вопрос был довольно глупый, но Стёпа решил на него ответить. Однако его органы продолжали жить своей жизнью. Всё время полёта Стёпа провёл с открытым ртом. Восторгам было так тесно в нём, что если бы он не открыл рта, то восторги разорвали бы его изнутри. Теперь же Стёпа захлопнул рот и только промычал в ответ, качая головой вниз и вверх. Он стоял, как пришибленный. Если в воздухе всё рвалось из него наружу, то теперь было ровно наоборот. Звуки, запахи, гравитация — всё устремилось к нему и облепило его со всех сторон плотным комом. Стёпа был оглушён и ослеплён. На ватных ногах он попытался было слезть с самолёта, но чуть не упал. Всё плыло у него перед глазами. Голоса опять стали китовьими. Стёпа сквозь туман видел, что Соня что-то ему говорит, но слов он разобрать не смог. Был сплошной гул, а перед глазами возникло целое облако мурашек, которые шумели и пульсировали, не пропуская ничего перед собой. Наконец облако рассеялось, и звуки из китовьих стали постепенно превращаться в обычные. Стёпа навёл резкость, и опять увидел Соню, которая всё это время тарахтела не умолкая:

— …облака… А сверху солнце… Ващще… Скажи, круто? Я такого никогда не видела…

Что Стёпа мог сказать? Конечно, круто. Кто бы спорил…

Оказалось, что они летали больше двух часов по земному времени. Этот феномен ещё предстояло изучить. Так же, как и полный вакуум внутри сферы, которая окружает самолёт во время полёта. Стёпа обошёл самолёт вокруг. Теперь он смотрел на него совсем другими глазами. Никакая гравицапа не смогла бы вызвать большего Стёпиного уважения, чем этот невзрачный самокатик.

Папа решил, что этот самолёт останется у дяди Алика, а им они построят другой — такой же. Антигравитационных пластинок напечатано было достаточно. Стёпа с Соней подпрыгнули от радости — теперь они смогут летать вдвоём! Оставив пап мастерить второй самолёт, Стёпа с Соней отправились к Саше — ведь они вчера договорились о встрече.

Саша был на месте. И не один. Ещё издалека Стёпа с Соней увидели широкую серую спину. Это был Серёжа. Не сговариваясь, Соня и Стёпа — как по команде замедлили шаг. Этой встречи они совсем не ждали. Но отступать было некуда и, пересилив себя, Стёпа зашагал вперёд, держа Соню за руку. На ходу Стёпа стал вспоминать все Улины наставления и настраивать себя на дружественный лад. Соня же тревожно моргала глазами и, на всякий случай, поправляла кепку на голове.

Серёжа с Сашей сидели у края Сашиной норы, свесив ноги вниз и болтая ими. Саша рассказывал Серёже про их вчерашнее приключение. Серёжа грыз семечки, плюя лушпайки куда попало, и вполуха слушая Сашину болтовню. Когда они услышали приближающиеся шаги, Серёжа оглянулся и, увидев Соню со Стёпой, сразу оживился:

— А, семеро смелых? Ну, как делишки? С чем пожаловали?

Стёпа, помня о том, что необходимо нащупать ключ к Серёжиной Душе, не ставя под сомнение его значимость, решил не спешить и, тщательно подбирая слова, ответил:

— Привет, ребята. А мы… вот решили… Я думаю, нам лучше помириться… А то как-то…

Серёжа, не ожидая такого вступления, совсем развернулся к Стёпе и с интересом смерил его взглядом.

— Ладно, давай… — произнёс он, и вдруг стал быстро-быстро бубнить — как будто сыпать горох:

Мирись, мирись, мирись,

И больше не дерись.

А если будешь драться,

Я буду кусаться.

А кусаться не при чём,

Буду драться кирпичом.

А кирпич ломается,

Дружба начинается!

Протарахтел скороговоркой Серёжа хорошо заученный текст. По всему было видно, что ссориться и мириться для Серёжи так же просто, как для Стёпы теперь ловить комаров…

Стёпа с Соней невольно заулыбались, и напряжение растворилось в воздухе.

— Садитесь… Семок хотите? — добродушно протянул кулак, наполненный семечками Серёжа.

— Давай…

Серёжа насыпал Стёпе и Соне в ладошки по горсти семечек и слегка подвинулся, уступая место. Стёпа щёлкнул одну семечку, но почувствовал, что она жареная. Он переглянулся с Соней, но решил не подавать виду. Стёпа подумал, что сейчас лучше и не заикаться про живую и мёртвую еду.

— Так чё там дальше-то было? Докопался ты до этой королевы-то? — переключил своё внимание Серёжа опять на Сашу.

Саша, смущаясь перед Соней и Стёпой, кое-как закончил свой рассказ. Серёжа опять повернулся к Стёпе.

— Муравьёв, значит, любите? — с насмешкой спросил он.

— Любим, — не без достоинства ответил Стёпа. — А ты что любишь?

— Я-то? Семки вот люблю…

— А больше всего что любишь? — продолжал Стёпа, соблюдая правила Глеба Жеглова.

— А тебе зачем? — заподозрил неладное Серёжа.

— Так… интересно… — как можно доверительнее произнёс Стёпа и щёлкнул ещё одну семечку.

— Ну чё? Чё? Много чего люблю… Чипсы там, сухарики… газировку… печеньки всякие… Не, больше всего морожку люблю. Крем-брюле…

— Ой, и я тоже! — обрадовался Стёпа, но потом вспомнил, что мороженое он теперь не ест.

— Саша, а ты что любишь? — вступила в разговор Соня.

— Саня у нас горох обожает, — ответил Серёжа вместо смущённого Саши, чем засмущал его ещё больше.

— Правда? Я тоже горох очень люблю, — хлопнула в ладоши Соня. — Особенно молоденький. Он такой сладенький…

— А я знаю, где горох растёт. Айда со мной, — вскочил довольно резво для своей комплекции Серёжа.