Про Стёпу - [103]

— Точно, — обрадовался дядя Боря и опять что-то записал у себя на листочке.

— Акуна матата, Соня, — запел он и стал подыгрывать себе на гитаре. Соня улыбнулась, и тревога ушла из её сердца.

Тут Саша внезапно прервал молчание:

— А где сидит эта… царица муравьёв? — спросил он.

— Она находится в камере, которая расположена в самом низу муравейника. Под землёй…

— А как она выглядит? В короне что ли?..

— Нет. Как муравей… только с крылышками… А что?

— Я могу попробовать прорыть нору снизу муравейника и попасть прямо к царице…

— Ур-а! — закричала обрадованно Соня и тут же зажала себе рот, боясь произвести всплеск и нарушить гармонию Мира.

— Вот видишь — я же говорил, что выход найдётся. Отпусти проблему и она решит себя сама… Вернее, Мир поможет нам её решить, ну и Саша конечно, — улыбнулся дядя Боря.

Обсудив ещё кое-какие детали и прихватив кое-что из снаряжения, команда спасателей направилась к лодке. Добрались быстро и без приключений. Саша раньше никогда не плавал на лодке, и ему путешествие очень понравилось. Дядя Боря всю дорогу напевал на разные лады Акуну Матату, гребя вёслами. А все остальные, включая Мусю, хлопали, стучали, шуршали и жужжали в такт песни. Дядя Боря грёб тихо и без всплесков, так что гармония была полная. Муравейник тоже отыскали довольно быстро. Никаких перемен в нём пока не произошло. Вокруг муравейника по прежнему слонялись псевдомуравьи — лентяи, которые совсем не обращали внимания на расположившуюся лагерем экспедицию.

Не тратя времени попусту, Саша тут же принялся рыть подкоп. Он прикинул на глаз направление и глубину тоннеля, поплевал на руки и перешёл к делу. Надо признаться, что рыть он был мастер. Не прошло и минуты, как его уже и след пропал. Из только что образовавшейся норы так и летели горсти земли — одна за одной. Периодически земля переставала лететь — Саша зарывался всё глубже и глубже. Потом он принимался выбрасывать накопившуюся землю, и всё повторялось. Возле входа в нору выросла уже целая куча земли. Сначала она была чёрная, потом постепенно пожелтела — видимо Саша докопался до песка. Потом, на какое-то время, всё затихло, после чего опять полетели комья — на этот раз уже серого цвета. Видимо, Саша забурился в пласт глины. Соня сначала порывалась помогать ему, но всякий раз попадала под душ из песка и земли.

— Акуна Матата, Соня, не шебурши, — успокаивал её дядя Боря, и Соня отходила в сторону, отряхиваясь и отплёвываясь.

Наконец мелькание комьев земли надолго стихло. Прошло уже минут десять, а Саша всё не появлялся. Соня, не смотря на Акуну Матату, опять заволновалась и стала прилаживать фонарик себе на голову, готовясь идти на выручку Саше. Тут внезапно опять посыпалась земля, вперемешку с чем-то трухлявым, пахнущим плесенью и болотом. Потом показался Саша, весь перепачканный в глине и песке.

— Фу-х, — сказал он, переводя дыхание. Там у них старый пень внутри. Большой. Никак не подрыть под него… В глине прямо сидит… Корней — куча…

— Эх, мне бы пойти — я бы их мигом все перегрыз, — ударил рукой себя по колену дядя Боря.

— Не-е. Вы не пролезете… слишком большой… Ща я отдышусь и ещё попробую… Может, получится его обойти. Я, конечно, не крот, но думаю, что справлюсь…

Саша вытер пот со лба рукой, отряхнулся как следует, и опять исчез в норе. Минут через десять он вынырнул.

— Ну, как? — подскочила к нему Соня.

— Кажется, есть, — сказал устало Саша. — Дайте мне фонарик и какую-нибудь коробочку…

Соня прикрепила на лоб Саше походный фонарик, а дядя Боря дал ему алюминиевый цилиндр с крышечкой — когда-то в нём была сигара, а теперь дядя Боря хранил там спички в лодке — чтобы не намокали. Саша взял цилиндр, включил фонарик и моментально исчез в норе. Через пять минут он появился, бережно держа в руках цилиндр.

— Вот, принёс, — сказал он и аккуратно положил цилиндр на землю. — Она кажется спит…

Соня сбегала к своему рюкзачку и принесла оттуда небольшую подушечку. Затаив дыхание, она осторожно открутила крышечку цилиндра и наклонила его над подушечкой. Раздалось лёгкое шуршание, посыпались мелкие песчинки и вдруг на подушечку выпала… выпал большой муравей с длинным брюшком и прозрачно-воздушными крылышками. Муравей упал на подушку и не двигался.

— Да, это она! — радостно воскликнула Соня, которая как следует подготовилась к экспедиции и знала, как должна выглядеть царица лесных муравьёв.

Муравей продолжал лежать на подушечке без движения и, как будто, не дыша.

— Неужели она умерла? — воскликнула Соня в отчаянии.

В это время царица слегка пошевелила усиками, и из-за Сониной спины раздался вздох облегчения. Соня достала из кармана маленький пузырёк и капнула из него какую-то жидкость себе на палец. Потом она поднесла палец к голове царицы.

— Это сахарный сироп. Они его очень любят. Ей надо подкрепиться — она очень ослабла, — стала объяснять Соня свои действия. Царица опять пошевелила усиками. Учуяв запах любимого лакомства, она потрогала Сонин палец с капелькой нектара своим щупиком, который располагался возле челюстей, называемых жвалами. Соня пододвинула палец ещё ближе и вдруг капелька стала уменьшаться, пока совсем не исчезла под одобрительный гул всех членов экспедиции. Соня налила ещё немного нектара, а дядя Боря предложил всем отойти в сторонку.