Про наши дела - [10]

— Постой! Значит, Осип у вас председатель, а Яша кто?.. Главный инженер? Осуществляет техническое руководство, так?.. А Тимошка?.. Ай, да! Забыла! Завснаб… Ну, дальше!

Видя, что мама слушает так внимательно, я разошелся и рассказал даже о нашем посещении райкома и об истории с Тимошкой. Тут уж мама снова рассмеялась, но я не обиделся: теперь эта история мне самому казалась довольно смешной. Когда я кончил рассказывать, мама спросила:

— Ну, а Платон Иванович знает про все это?

— Нет. Не знает еще.

— Что же это вы? Кому-кому, а ему-то уж нужно было бы сообщить!

— Он гриппом болен и не пускает к себе ребят.

Мама приумолкла, глядя на меня, по привычке помешивая ложкой в стакане, хотя мы уже два года пили чай вприкуску. Губы ее улыбались, а глаза были задумчивые и очень ласковые.

— Ты папе напиши о вашем Ка-ве-ша. Пусть он знает, какие у нас в семье общественные деятели растут!

— Зачем я ему сейчас буду писать? Отстроим школу, тогда напишу.

— А ты уверен, что вы сможете построить?

— А ты не уверена?

— Честно тебе ответить? — спросила, в свою очередь, мама.

— Ну конечно, честно!

— Совсем не уверена. Наоборот, уверена, что вы не отремонтируете школу. По крайней мере, сами.

— Почему? Скажешь, потому, что мы маленькие!

— Да. И до сих пор еще никто не видел, чтобы дети сами восстанавливали здания.

— А теперь увидят! Теперь дети не то что раньше. Теперь дети сами танки строят! Ремесленники, например.

— Не сами, а под руководством взрослых — инженеров и техников и вместе со взрослыми квалифицированными рабочими.

— А мы все-таки восстановим! — сказал я.

Мама пожала плечами и усмехнулась:

— Ну что ж! Это будет большим открытием для человечества. Тысячи людей подолгу учились, чтобы стать каменщиками, плотниками и малярами, а тут окажется, что учиться вовсе и не нужно, что люди так сразу и родятся опытными специалистами-строителями. Знаешь, вроде бобров или муравьев.

У меня стало тяжело на душе. В самом деле, ведь не зря же люди учатся, чтобы овладеть специальностями! Я вспомнил, как мы спорили вчера с Олегом Лакмусовым: «Чем вы будете крышу крыть?» — «Соберем мешки, просмолим их — вот тебе и крыша!..» Ладно! Предположим, что и соберем и просмолим, но ведь до этого нужно еще стропила построить… Как их строить, чтобы они не завалились? Этого, пожалуй, и Яшка не знает. Предположим, что построим неправильно, переделаем, потом еще переделаем, пока не добьемся своего. А сколько лет уйдет на эти переделки?..

Мама протянула руку через стол и потрогала меня за подбородок.

— Загрустил? Огорчила я тебя? — сказала она ласково. — Так горячо взялись за дело, такую интересную организацию создали… а тут…

В этот момент в передней раздался звонок. Я пошел открыть. На крыльце стояла Оськина мама.

— Здравствуй, строитель! Мама дома? — заговорила она. — Что же это ты здесь сидишь? У вас там какое-то экстренное собрание или что-то вроде этого. Мой Осип уже час как убежал. Скоро, я так полагаю, вообще ночевать дома не будет. Этакую ответственность на плечи взвалил!

Анна Федоровна и мама очень дружили между собой и не виделись с отъезда в эвакуацию. Они крепко расцеловались, а потом минут пять шел обычный в таких случаях разговор: как доехала, да как устроилась, да что поделывают такие-то, да как жилось в эвакуации, да что пишут такие-то… Потом Анна Федоровна села на диван, закурила папироску и, кивнув на меня, сказала:

— Ну, а как тебе нравится? Строители-то наши!.. Ты представляешь: прихожу я домой — бензином воняет, ну что твой гараж! Оказывается, это Осип брюки, видишь ли, чистит. Не только брюки испортил, но и весь бензин извел. Нечего в зажигалку налить.

Мама засмеялась и начала рассказывать о том, как мы спорили, возможно ли отремонтировать школу своими силами или нет.

Анна Федоровна сначала слушала очень внимательно, но вдруг перебила ее и обратилась ко мне:

— Ну, что ж ты дома сидишь? Люди ждут, наверное, его, а он и в ус не дует! Ты ведь этот… Как там твоя должность называется?.. Секретарь, ответственное лицо! — Все это Анна Федоровна проговорила шутливым тоном. Затем она помолчала и добавила уже совсем серьезно: — Ступай, ступай! Нам с мамой нужно кое о чем потолковать.

— О чем потолковать? О нашем Ка-ве-ша? — спросил я.

— Ну да еще! Будем мы о всякой ерунде разговоры разговаривать?.. Ступай!

— Подожди! — сказала мама. — Идем сюда.

Я пошел за ней на кухню. Там она достала из чулана старые-престарые брюки, из которых я давно вырос, и такую же куртку.

— Вот тебе спецодежда. Изволь всякий раз надевать ее, когда идешь на ваше строительство. Если я хоть раз увижу, что ты ходишь там в чем-нибудь другом, то больше ты туда и носа не покажешь!

Я кое-как влез в куцые и узенькие брючки, натянул на себя курточку, которая тут же треснула подмышками, простился с Анной Федоровной и вышел из дому.

Глава VI. По следу

Возле школы уже собрались все члены комитета, Андрей со своим Корсаром, Нюся Ракушкина и маленький Саша Ивушкин.

Все они стояли кучкой на дороге, уходившей вниз с холма. Галина крутила ручку Яшкиного прожектора, который жужжал, бросая светлое пятно на землю, а в этом пятне ползал на четвереньках завснаб.