Про меня и Свету. Дневник онкологического больного - [18]

Шрифт
Интервал

12 октября

Если честно, бесплатную больницу я представляла немного по-иному. Боялась, что будут и разваливающиеся от старости шкафы, и многоместные палаты, и неработающие души. Все оказалось намного лучше. В нашем боксе две палаты, с Наташей в комнате еще живут Лена и Тамара, а мы с Надей вообще только вдвоем. И на пятерых у нас современный чистый душ, отдельный туалет, раковина с медицинским дезинфицирующим мылом и большой холодильник. “Жить можно”, – подводит итоги Надя. А я уже вчера вытащила из своего большого чемодана и термос для вечернего чая, и ноутбук – на нем я готова днем продолжать работу, а вечером, во время посиделок, смотреть закачанное в Интернете кино – и несколько рулонов туалетной бумаги. Конечно, столь большие стратегические запасы бумаги у всех моих соседок сначала вызвали смех, но потом и они согласились с важностью этого скромного предмета. Пролили чай – вытираем бумагой, остались мыльные разводы на стене после посещения душевой – протерли и их, ну и следы от баночки с вареньем в холодильнике тоже легко победимы. А что? Соль, спички, мыло всегда в хозяйстве нужны. В наших больничных условиях незаменимым предметом оказалась именно бумага.

К Наталье сегодня приходил анестезиолог. Спросил, конечно, для проформы и о здоровье, но потом выяснилось, что ему хотелось просто поболтать. “Вы помните, как вы меня под наркозом называли?” – спрашивает он у Наташи, а мы замираем в предвкушении развлечения. Уж слишком хитро посматривает врач, и слишком зарделась Наталья. “Валерий Валерьевич, – лепечет она, – я что-то лишнее себе позволила? Наркоз же, простите, если что”. Но он весело успокаивает: “Не волнуйтесь. Не матерились, никого не ругали, со стола слезть не рвались. Просто меня все время только Владимиром Владимировичем и окликали”. И мы потом еще полдня шутим над Наташиной политизированностью и повышенным патриотизмом. А я понимаю, что в больнице мне нравятся не только современные душевые и новые чистые столы, но и медицинский персонал. Нет, конечно, я помню и бурчание охранницы при входе: “Вон вас здесь сколько понаехало, все хотите бесплатно полечиться за государственный счет”. Но от этого воспоминания я старательно отмахиваюсь, потому что разве можно всерьез обижаться на человека, позавидовавшего онкологическим больным?

А нам с Надеждой предстоят осмотры перед операцией. Если все пройдет гладко и никакие анализы не подведут, то хирургический стол ждет нас через два дня.

13 октября

Анализ крови и мочи, кардиограмма и осмотр терапевта – обязательные процедуры перед операцией уже в больнице. Кардиограмма у меня ожидаемо оказалась не слишком хорошей, давление – высоким, а терапевт – непреклонной: “Не снизится за эти два дня, к операции не допущу”. И я бегаю, каждые полчаса, на пост медсестры и снова и снова меряю свое давление. А потом Надя командным голосом говорит: “Одевайся!” – и мы, достав пальто и сапоги, отправляемся на улицу гулять. Конечно, Надя права: о давлении не надо постоянно думать, о давлении надо просто забыть.

Тане всего двадцать с небольшим. Невысокая стройная девчушка вся еще светится молодостью и отблеском недавнего замужества. Такой же юный супруг каждый день приезжает ее навестить. Они лишь несколько месяцев назад отыграли свою свадьбу, а сейчас ее положили в больницу на химиотерапию. “Василь Петрович, а можно я на выходные домой уеду?” – спрашивает она у врача. Самый ухоженный и щеголеватый доктор нашего отделения смотрит поверх Таниной головы: “Я вас не видел и вашего вопроса не слышал”. Мы все дружно киваем на сумки: “Собирайся Таня, доктор разрешил”. А она, не понимая эзопова языка, переминается с ноги на ногу и отправляется спрашивать повторно. “Нет-нет, – снова качает головой Василь Петрович, – вы ко мне с таким вопросом не подходили, и я вам ничего не говорил”. И мы снова пытаемся Тане объяснить, что официально доктор отпустить ее не может. Не положено. Но все же люди. И Василию Петровичу жалко эту светлую девушку, и он понимает, что такое молодая семья, и он готов закрыть глаза на ее незаметную недолгую поездку домой. Но Таня, посовещавшись с мужем, остается. И мы потом все выходные пытаемся хоть как-то скрасить ее жизнь: “Таня, хочешь вкусненького?” Но Таня ничего не хочет, у Тани химиотерапия, Таню все время тошнит. И нам тоже, как и Василию Петровичу, жалко молодую Таню.

14 октября

Анестезиолог у нас с Надей сегодня уже был. А это значит, что к операции нас обеих допустили. Он укоризненно смотрит на несимпатичные показатели моего давления: “Завтра с утра тоже обязательно эти таблетки выпейте. Но постарайтесь проглотить их почти без воды. Запивайте не больше чем каплей, чтобы потом от наркоза не затошнило”. Надя тут же встрепенулась: “А есть-то нам можно? Или за сутки прекратить?” И доктор терпеливо объясняет, что так изводить себя не стоит, и насмешливо разрешает Наде, которая на операцию записана первой, есть до двух часов ночи, а мне даже до пяти. И вот, смешно, но после этого разрешения нам обеим становиться спокойнее. Почему так устроен человек? Вместо того чтобы выспросить все о наркозе и его воздействии на организм, мы спрашиваем о возможности перекусить. Может, когда ты говоришь о будничных бытовых вещах, то и серьезные предметы воспринимаются проще?


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).