Про Лису (Сборник) - [18]
Чтобы не передумать, порывисто распахнула дверь кафе. Людей еще было немного, под самой сценой нашелся свободный столик. И Лиса решительно прошла прямо к нему, не спуская глаз с Пианиста. Он не видел ее. Не замечал. Его пальцы любовно касались клавиш, и сейчас он играл что-то неспешное и вдумчивое. Совсем незнакомое. Или ей не знакомое.
До ночи еще можно было успеть выдохнуть. Бретонские танцы коф-а-коф начнутся позднее. Можно было молчать. И дать говорить музыке. Ребята из его оркестра только подыгрывали. Часто музыка рождалась прямо здесь, на этой маленькой сцене. Они привыкли. Они научились. Они думали, что он ведет их, хотя в действительности это они вели его.
Бернабе никогда не слушал этих смен настроений. Теперь же он и вовсе был занят. Ночь обещала быть жаркой. И впредь он хотел проводить подобные ночи почаще. «Ведь мы — бретонцы!» — с особой значимостью говорил он.
Лису Бернабе увидел сразу, едва она вошла. И тут же радостно направился к ее столику.
— И вы пришли! — воскликнул хозяин заведения. — Теперь уж точно будет весело! Подыграете нам, прошу вас? Голоса нет, а петь надо.
— Нет, месье, — твердо сказала Лиса. — Я ненадолго. Петь вам придется без меня.
— Как жаль, как жаль! — забормотал Бернабе. — Самое время петь. Нет войны. Только петь и танцевать. Тогда мы, конечно, тоже пели и танцевали — назло им. Теперь от чистого сердца. Потому что мы — это мы.
«Глупый зануда!» — подумала она и снова посмотрела на сцену, прислушиваясь к звукам, рождавшимся под пальцами Пианиста. Виски сдавила тупая боль, а к горлу подступила тошнота. Но она продолжала сидеть, не двигаясь с места. Он мучил ее этими звуками. Мучил тем, что не глядел в зал, оставаясь на сцене, будто бы за стеной. Это длилось долго. Бесконечно, пока вокруг собирались люди. Пока кто-то о чем-то болтал совсем возле нее. Можно было искать спасения в голосах, лишь бы только не слышать музыку. Но музыка жила, как живут разбитые дома и обрубки когда-то сгоревших деревьев.
А потом Пианист резко дернулся. Мелодия замерла. И он отстранился от рояля. Повернул голову, будто бы точно знал. И поймал ее взгляд. Она сильно терла пальцами висок, но когда музыка стихла, убрала руку. На губах появилось слабое подобие улыбки, и Лиса кивнула ему. Он сглотнул. Быстро заскользил глазами по ее лицу. Секундная передышка. А потом встал из-за рояля и ушел куда-то в глубину сцены, скрывшись за дверью. За ним же последовали остальные музыканты.
— Сейчас начнется самое интересное, — заявил Бернабе, все еще маячивший поблизости. — Ох, что же он творит, когда играет. Волынки у нас все еще нет. Может быть, в следующем году обзаведемся.
— И что, по-вашему, самое интересное? — устало спросила Лиса.
— Бретонский коф-а-коф! Если не умеете, мы вас враз научим, мадам.
— Благодарю вас, — голос ее звучал совсем глухо среди других звуков, которыми было наполнено кафе.
Она достала из сумки сигареты и зажигалку. Но прикурить не получалось — дрожали руки.
Музыканты вернулись. Пианист шел последним. Шел и смотрел на нее. На ее пальцы. Не улыбался. Казался напряженным.
Потом была музыка. Снова — всегда — была музыка. Пианист говорил, что не отделяет ее от Лисы. И вместе с тем, больше они не были единым целым. Лиса была свободна. Превыше всего на свете Пианист уважал ее право на свободу. Но она ведь сама пришла. Сюда, к нему.
Все вокруг ожило, задвигалось. Люди танцевали. Звуки задорной мелодии звучали резко, перемежаясь с секундной тишиной, когда танцующие еще не успевали выкрикнуть слова песенки. Они не пели — вскрикивали. Действо, похожее на ритуал.
К ее столу подошла девушка с подносом в руках. И перед Лисой оказалось четыре предмета. Всего четыре. Бутылка шушены. Стакан. Скрученная кольцом проволока от крышки бутылки. И свернутая в два раза салфетка.
— Наш музыкант просил отнести это вам, — прощебетала работница кафе, притоптывая в такт музыке.
Лиса развернула салфетку, и перед глазами замелькали ноты, криво написанные карандашом.
Un regard, un sourire et c'est tout
Et depuis je ne pense qu'à vous.
Глупая песенка, которая очень давно была в их репертуаре. Совсем не их песня, ставшая для них самой главной. Если она о чем и жалела в жизни, так это о том, что потеряла тогда ту, первую салфетку в череде поездов, автомобилей и лагерей. Лиса аккуратно сложила клочок мягкой бумаги, будто самое ценное, медленно убрала ее в сумочку и, повертев в руках самодельное нелепое кольцо, надела его на безымянный палец. И в это мгновение рояль неловко всхлипнул и замолчал.
Шестая новелла про Лису
— Просто? Ты считаешь, это просто? Просто споткнулась, просто позвонила в два часа ночи, просто воспользовалась твоим платком. Если подумать, с ней ты проводишь больше времени, чем со мной. Ничего нет удивительного, что с ней просто.
Лиса зло отбросила от себя его рубашку, на воротнике которой ярко выделялось розовое пятно помады.
— Кто тебе мешает приходить на репетиции? — приподняв бровь, сдержанно поинтересовался Пианист. — Забот у тебя сейчас не много. Зато много свободного времени. В том числе на эти дурацкие фантазии.
— У меня фантазии. Вот как ты это называешь! А у тебя на все есть оправдание. К чему ты себя ими обременяешь? Ты когда-то прекрасно жил без всех этих сложностей. И без оправданий! И без дурацких фантазий!
Их разделяли два лестничных пролета и двадцать четыре ступеньки. Тысячи метров между небом и землей и его койка на станции скорой помощи. Чужие жизни и чужие смерти. Их разделяло прошлое, у них не могло быть будущего. Только настоящее, по истечении которого им придется уйти — каждому в свою сторону. Но всякий уход может оказаться лишь уходом на второй круг. Стоит только принять решение. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, сильная героиня.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Их семью можно было бы назвать совершенно обыкновенной и внешне ничем не отличающейся от любой другой. Квартира, машина, работа, дети, кот. Их брак, может быть, и не самый счастливый, но вполне себе благополучный. Во всяком случае, так он выглядит со стороны. Если не принимать в расчет одно "нo". Вернее, два "нo". Или три? Четыре? Да они рехнулись?Или решили свести с ума собственных авторов?Впрочем, JK et Светлая пытаются сохранить видимость ясного рассудка и старательно записывают все, что им рассказывают эти неадекватные.Их история - абсолютная импровизация, в которой возможно все.
Далекое (а может и не очень) будущее. Наноматериалы, компьютерные технологии, роботы, искины. Последние все чаще заменяют собой живое человеческое общение. Друг, который всегда рядом, что может быть заманчивее?У Марины - собственный бизнес, уютная квартира, даже пушистый кот имеется. Вот только парня нет. Не получается, не складывается. Не везет? Возможно. А ей, похоже, никто и не нужен. Ведь у нее есть Федька. Остроумный, находчивый, веселый, красивый, дерзкий, обаятельный. Немного хам и грубиян, но Марине он нравится и таким.
На Юге пробуждается древнее зло, Запад и Восток стоят на пороге войны. Исполняя волю Бога Огня, Император Запада отправляет своего Канцлера уничтожить религию Севера. Но зло не дремлет: Император Запада свергнут, боги Юга готовятся вторгнуться на Запад. Чтобы раскрыть заговор древних богов и распутать паутину дворцовых интриг Канцлеру Эльте придется достать из шкафа и свои собственные скелеты. А кому это понравится?...
Вернувшись, герой обрёл силу, неуязвимость и бессмертие. Чтобы контролировать его, люди Утюга похищают дочь героя и жену. Ольга отправляется в Бездну с мужем. С ними идут бойцы, учёные и супруга Утюга — Диана. Утюг подозревает жену в измене, и начальник охраны получает приказ, оставить её в Бездне.В этот раз путь начинается более драматично и люди гораздо раньше. На привале, во время сна к герою является призрак погибшей Оксаны и предупреждает об опасности.Диана и её водитель Паша устроили заговор, и группа разделяется.
Русская боярыня воспитанная в монастыре, приезжая домой попадает в водоворот политических интриг от которых приходится бежать. Ее преследуют очень навязчивый ухажер, наследный принц Франции. Но боярыня молода и упряма, поэтому несносному кавалеру придется хорошо " побегать" что бы добиться расположения девицы.
А что, если незнание о своих провинностях тоже не освобождает от ответственности? Зачастую, во всех своих бедах человек виноват сам. Но в жизни Саши с самого детства начались необъяснимые проблемы, причины которых были неясны. Какая-то невероятная череда проблем окружила его и продолжала держать в своих цепких лапах, не давая понять причин всех невзгод. Результатом всего этого стала испорченная репутация, отсутствие друзей, и даже контроль со стороны органов правопорядка. Лишь горстка людей, верящих Саше, помогут ему найти причину происходящего.
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».