Про Кешу, рядового Князя - [41]

— В чем дело, товарищи? — рокочет он, и турбина самолета, словно убоявшись начальственного тона, смолкает.

Летчик сыплет в ответ такими непонятными словами, что Кеша ни шута не понимает, хоть и добросовестно развешивает уши. Для него ясно одно: какой-то прибор или еще что-то там неплохо бы заменить новым, но для этого надо ехать на склад запчастей.

— А вдруг ему плоскость не понравится — тоже менять? — возмущается механик. — У меня ведь не склад.

— Спокойно, — говорит офицер и осматривается. — Товарищ солдат, подойдите сюда! — зовет он Кешу.

Кеша чуть ли не строевым подходит к офицерам. Он польщен тем, что его зовут поучаствовать в споре, выразить свое мнение: менять плоскость или оставить прежнюю. Кеша, конечно, не станет пороть горячку, а сначала обстукает плоскость гаечным ключом, задаст механику пару наводящих вопросов…

— Лихач? — спрашивает солидный офицер.

Кеша даже рот раскрывает. Не мог бы чего полегче?..

— Никак нет… То есть это… могу, если надо.

Офицер поворачивается к механику:

— Слыхал? Если надо, он может. Быстро с ним на склад!

— Товарищ полковник, мне еще семнадцатого погонять надо.

— Разрешите мне, товарищ полковник, — говорит пилот.

— Вам?! С какой стати?

— Десять минут в оба конца, десять еще в запасе. — Летчик почти беззаботно улыбается. — С таким орлом мы мигом слетаем.

— Головы мне с вами не сносить, — ворчит полковник. — Только смотрите, Лобанов!..

— Понятно, товарищ полковник!

Повернувшись к Кеше, солидный офицер говорит:

— Жми, сынок, времени у нас кот наплакал. Я отвечаю за твою машину. Но ты мне отвечаешь за Лобанова. Ясно?

— Так точно, товарищ полковник! А… самолеты заправлять?

— Резервный топливозаправщик вызову, жми!

Кеша в три прыжка оказывается в кабине своего заправщика. Рядом на сиденье плюхается длинноногий Лобанов.

— Я позвоню начальнику караула, вас пропустят! — доносится голос полковника.

Машина так набрасывается на дорогу, словно собирается свести с ней старые счеты. Через минуту стрелка спидометра пляшет между отметками 80 и 90, а Кеша продолжает выжимать из движка его лошадиные мощи. Он, признаться, всегда рад быстрой езде. По всему видно, Лобанову она тоже нравится. Хотя, что значит Кешина коломбина по сравнению с молниеносным истребителем?

Почти рядом с дорогой струится в обратную сторону взлетная полоса. Огни на ней превращаются в цветастые линии. Рев двигателя переходит в какое-то истерическое рыдание. От этого рыдания на Князя нападает отчаянная смелость.

— Пойдемте, девчонки, саранки копать, — орет он, но, вспомнив о Лобанове, замолкает.

— Как-как? — смеется летчик. — Дальше как?

— У маво миленка портянки видать.

— Ничего, — оценивает Лобанов. — Не стесняйся, валяй!

— Хватит. Мне за эту песенку нагорело недавно.

— Да что ты говоришь! Не иначе, в строю исполнил.

— Точно! — удивляется Кеша догадливости Лобанова. — На всю катушку влепили.

— Бывает. А что у тебя с рукой? С кошкой не поладил?

— Под машиной поработать пришлось.

— Хорошая, наверно, работа была. Осторожно!

Машина взвизгивает на повороте тормозами и мчится дальше, но уже по таежной дороге.

— Пор-рядок! — возбужденно кричит Князь. — Машина — зверь, шофер — собака!

— Отчаюга ты, сержант! — смеется летчик.

Когда это Князь стал сержантом? Смешно даже слышать. А впрочем, летчику виднее, даже если под комбинезоном не видно погонов.

Из-за пригорка упруго выпрыгивают огни гарнизона. Машина на прежней скорости мчится вперед, рассекая темень двумя лучами света.

— Возле караульного помещения тормозни, — говорит летчик. — Но не останавливайся, каждая минута на счету. Сразу жми к завскладом. Пятый дом от штаба, вторая квартира. Сажай его без разговоров в машину и — назад.

Пилот на ходу вылезает из кабины на подножку.

— Сорветесь! — испуганно кричит Кеша.

— Спокойно, сержант!

— Я ж за вас отвечаю!

— Правильно делаешь, сержант!

Лобанов захлопывает дверцу. Сорвется, что тогда Князь полковнику скажет? Он же отвечает за Лобанова!

Караулка близко. На спидометре 70, потом 50, 30…

— Пошел! — доносится голос летчика.

Князь поворачивает голову, но того уже нет на подножке.

Кеша делает все быстро и четко. Завскладом доставлен, склад открыт. Вот Лобанов выскакивает из дверей с какой-то коробкой в руках и прыгает в кабину.

— Напрямую давай, через задние ворота. Некогда кружить.

Машина мчится по огромной территории складов. В лучах света видны надвигающиеся широкие ворота. Но что это? Посередке торчит рельс!

— Дьявол задери совсем! — хлопает себя по коленке летчик. — Когда его успели вкопать? Столько времени потеряем!

Почему потеряем? Летчик просто забыл, что рядом с ним не какой-нибудь желторотый шоферюга, а военный водитель Кэша Киселев!

Князь не сбавляет скорость. Ему кажется, что левая половина ворот шире правой, в нее можно проехать.

— Ты куда? Спятил, что ли? — кричит Лобанов.

Поздно! Машина пролетает между бетонным столбом ворот и рельсом, не задев их. Кеше даже не верится, что машина целехонька. Он ловит на себе восторженный взгляд Лобанова и гордо выпрямляется на сиденьи.

— Саранки, говоришь, копать? — весело спрашивает летчик, и они весело перемигиваются: знай, мол, наших!

39.

Все страхи и волнения остаются на дороге. Самолет готов к полету. Кеша стоит у своей машины, а рядом — только что подъехавший Шевцов. Он еще ничего не знает. Оба смотрят, как Лобанов садится в кабину истребителя. Прежде чем задвинуть прозрачный фонарь, он машет рукой Князю и кричит: