Про Кешу, рядового Князя - [40]

Заправщик бешено рвется вперед, за яркими лучами фар. Лучи пластаются по дороге, шарахаются к обочине, стреляют по верхушкам сосен, когда машина подминает под себя пригорки. На левой Кешиной руке запекается кровь. И все же к Князю возвращается хорошее настроение.

— Пойдемте, девчонки, саранки копать, — поет он. — У маво миленка…

Взвизгивают тормоза, машину слегка заносит, но она, возбужденно ревя мотором, мчится на прежней скорости.

— …портянки видать.

Тройка истребителей заходит на посадку. Пока она подрулит, пока то да сё… Успеет!

37.

Военный аэродром расцвечен красивыми гирляндами огней. В разных направлениях бьют яркие лучи прожекторов, да еще с километровой высоты спускается осветительная бомба. Света столько, что шоферам нет нужды в фарах. Однако бомбу вскоре расстреливают, только огненные брызги летят фонтаном. Значит, стрелки выполнили вводное задание.

В сотне метров от истребителей стоит ровная шеренга спецмашин. По знаку механиков или техников машины одна за другой покидают шеренгу и подруливают к самолетам. Другие, сделав свое дело, возвращаются на место.

Капитан Максимов быстро подходит к тягачу Шевцова.

— Где рядовой Князь ваш?

— Не вернулся еще, товарищ капитан.

— Черт знает что творится! Еще три-четыре минуты, и все пойдет вверх тормашками. Как думаете, могло с ним что-то в дороге случиться?

— Не должно, товарищ капитан, — подумав, отвечает Шевцов. — Сейчас будет.

Шевцов нервно барабанит пальцами по баранке. Неужели Князь опять какой-нибудь финт выкинул? Он ведь не может без этого. Почему человеку не живется спокойно, зачем нужно шишки на свою голову собирать? С виду не дурак, а такое иной раз отчебучит, что на уши не напялишь.

— Разве что машина сломалась, товарищ капитан.

— Не слишком ли часто с ним всякие всячины приключаются, сержант Шевцов? — не скрывает капитан раздражения. — У меня такое впечатление, что вы смирились с его поведением. Киселев не признает никаких авторитетов, что хочет, то и ворочит, а вам и горя мало! Вы хоть пытались в нём разобраться? Вот сейчас вы представления не имеете, что с ним, где он болтается.

Шевцов угрюмо молчит. Что говорить, если он действительно не понимает Кешу.

— Младший командир — это первый воспитатель! — распаляется Максимов, собираясь, видимо, прочесть лекцию на тему воспитания подчиненных. — И спрашивать в первую голову… Вон едет, голубь!

«Голубь» на приличной скорости выскакивает из темноты в полосу света и, не сбавляя скорости, мчится к тринадцатому истребителю. Завидев топливозаправщик, механики машут руками, их терпение на последнем пределе. Как только машина останавливается у плоскости самолета, они в считанные секунды разматывают шланг и вставляют раздаточный пистолет в горловину бака. Шланг тут же твердеет от напора топлива.

Подъезжает на своем тягаче Шевцов и кричит из кабины:

— Ты на прогулку выехал или по тревоге? Где был?

— Саранки копал, товарищ сержант! — отвечает Кеша.

— Брось ваньку валять! Я тебя спрашиваю: где был?

— Проволока под колесо попала, не мог ехать!

— Заливай! Вон ротный идет, ты ему басню расскажи.

Сержант уезжает, а к заправщику подходит Максимов. Вид у него такой решительный, что Кешу берут сомнения, станет ли он вообще слушать.

— Киселев, доложите, почему задержались!

— Проволока на ступицу намоталась, товарищ капитан, зубилом пришлось рубить, сталистая попалась!

Кеша выдает это одним духом, словно боится, что капитан не дослушает его и отправит куда следует. Для пущей убедительности Князь показывает ротному изодранную руку, уже изрядно распухшую. Это действует на ротного.

— Работать можете?

— Так точно, товарищ капитан! — отвечает Кеша, сразу повеселев.

— И машина в порядке?

— В полном порядке!

— Вы бы это… йодом на всякий случай.

— Съезжу на ГСМ, потом.

Металла в голосе капитана как не бывало, вместо него — едва ли не отеческие нотки.

— А мы уж тут гадали, куда вы запропастились, — улыбается Максимов.

— Наказание успели придумать? — на глазах наглеет Князь.

Капитан внимательно смотрит Кеше в глаза и очень серьезно говорит:

— Представьте, не успел. А вы больше всего наказания боялись?

— Представьте, нет.

Кеша краснеет до корней волос. Откуда в нем столько наглости? Не поцарапанная ли рука дает ему право так разговаривать с начальством? Герой нашелся… Однако Максимов, кажется, не обиделся. Наверно, поэтому он начинает нравиться Кеше. И сам он начинает себе нравиться. Немножко, конечно… очень умеренно.

— Продолжайте работу, — говорит ротный и уходит.

Насос выжимает из цистерны последние капли топлива. Кеша ловко сматывает обессилевший шланг, заодно вытирает тряпкой в приборном отсеке. Чистота в нем должна быть идеальная. Попадет в топливо микроскопическая соринка, и может случиться, как говорят летчики, «столкновение с землей».

38.

— …А я тебе говорю, что лучше его сменить! — слышит Кеша за своей спиной. — Спокойнее будет и мне и тебе.

Мимо Кешиного заправщика проходят пилот и механик, направляясь к соседнему истребителю.

— Да я его уже раз пять проверял! — сыплет механик скороговоркой. — Работает, как часы!

Стройный длинноногий пилот шагает так, что невысокому механику приходится за ним поспешать. Они останавливаются у истребителя. Где-то начинает реветь турбина, и до Кеши долетают только обрывки фраз. Подходит солидного вида офицер в летном комбинезоне.