Про Кешу, рядового Князя - [35]

Пополнению автороты милостиво позволили подойти к одному из истребителей, на фюзеляже которого — алые цифры «06» в половину человеческого роста. Кеша даже осмелился дотронуться до гладкого, словно отполированного серебристого бока.

Выбрав время, когда стихли турбины всех самолетов, Землянский начал рассказывать, из чего состоит истребитель. Вот это фюзеляж, это плоскости, проще говоря, крылья. Прозрачный колпак над кабиной прозывается фонарем, а на хвосте — сопло турбины. Кеша диву дается: как на таких с позволения сказать крыльях этакая махина удерживается в воздухе? Это же не крылья, а треугольнички. Но ему объяснили, что при огромной скорости, какую имеет самолет, треугольничков вполне достаточно.

Поразглядывав истребитель, парни начинают так сыпать вопросами, что Землянский и Максимов не успевают отвечать. Зачем на носу пика и еще какая-то стрела? А что это за наконечники на крыльях? Не слишком ли слабо закреплены на плоскостях топливные баки? А что… а зачем… а почему…

Наконец Землянский поднимает руку:

— Теперь я задам вопрос. Что будет, если кто-то из вас не обслужит вовремя истребитель? Положим, не закачает точно в срок топливо, не прогреет двигатель или не подаст электроэнергию, кислород.

— Не улетит истребитель, это и ежику понятно, — отвечает Кеша с таким видом, точно их спутали с первоклашками.

— А дальше что? — допытывается замполит. — Продолжайте, ежик.

— Дальше? Дальше пилот не выполнит задание.

— Какое?

На Князя находит не часто посещающая его серьезность.

— Он, например, не собьет вражеский самолет.

— То есть не перехватит цель, как говорят в авиации, — уточняет Землянский. — И что же? Тут нет слабонервных, смелее.

— Ну, эта цель полетит, куда ей надо…

Куда ей надо… Действительно, разговор получается не детский. Ясно, куда надо чужому самолету. Ему надо, к примеру, в Вычедол, на родину Киселева, или в Брянск, где живет семья Калинкина, или в Грузию, где рядовой Залошвили выращивает свой чудный виноград. И несет самолет, конечно, не поздравительные открытки, а «игрушки», от которых земля встает дыбом.

Кеша рисует страшную картину, и его берет оторопь от мысли, что он когда-то может замешкаться с заправкой истребителя, а вражеский самолет спокойно полетит и натворит такое, о чем и подумать страшно. Спохватится, а ему скажут: поздно, мол, ежик — каменный век настал.

Князь робко смотрит на Землянского, и взгляд у него виноватый. Землянский улыбается:

— Вы, Киселев, догадливый ежик, делайте выводы, какая роль вам отводится в системе противовоздушной обороны!

Судя по тому, как присмирела и посерьезнела молодая солдатская поросль, выводы она делала незамедлительно.

Землянский указал на легкую с виду постройку, верхняя часть которой похожа на аквариум, и объяснил, что это командная вышка. Оттуда руководят полетами. Он поднялся на вышку по крутой металлической лестнице-трапу. Вернувшись через минуту, объявил к великой радости парней, что руководитель учебных полетов разрешил им побывать в «аквариуме».

— Будем заходить по пять человек. Каждой пятерке дается по пять минут. Никаких вопросов, возгласов и тому подобного. Обо всем поговорим потом.

Кеше повезло, он попал в первую пятерку. Открыв дверь «аквариума», он услышал обрывки фраз, доносившихся из громкоговорителя, команды, которые подавали сидящие у пульта офицеры. Чаще других звучал резкий, повелительный голос офицера, сидящего спиной к вошедшим:

— Пять семь два! Пять семь два! Заходи на посадку…

Это говорит в мегафон полковник. Кеша сразу смекает, что он здесь главный, руководитель полетов. Перед полковником огромным кошачьим глазом светится зеленый экран, по которому медленно ползают точки. Все ясно: экран локатора. А точки — это самолеты.

— Четыре пять семь, на двенадцать восемьсот занимайте зону.

Полковник резко поворачивается. Взгляд у него такой строгий, почти сердитый, что Кеша начинает виновато частить ресницами. Полковник же чуть заметно, одними глазами улыбается, одобрительно кивает молодежи и снова поворачивается к экрану.

— Шесть восемь три — плавно, плавно, не спеши. Без спешки…

Аэродром отсюда как на ладони. Слева ровной линейкой выстроились истребители, чуть поодаль — шеренга спецмашин. Далеко на горизонте широкая взлетная полоса обрывается, дальше — тайга, сопки. В высоком небе вьются белые ленты — следы истребителей. Вот один самолет делает крутую петлю, затем начинает так легко кувыркаться, будто играет и резвится в свое удовольствие. Другая серебристая стрела стремительно, с разворота заходит на посадку. Даже неискушенная молодежь понимает, что на их глазах выполняется один из труднейших элементов высшего пилотажа. Кажется, через несколько секунд произойдет страшное, и ни металл, ни человек не выдержат перегрузок.

— Хорошо идешь, молодец, — раздается ледяной голос полковника. — Без спешки, без спешки. Хорошо сел!.. Четыре пять четыре, готовность.

Землянский молча указал рукой на горизонт. Там, у края взлетной полосы четыре самолета выстраиваются в фигуру, напоминающую ромб.

— Четыре пять четыре, пойдешь на меня, прямо на меня. Держи сто пятьдесят…

Фигура замерла, ревя турбинами. Вот она дрогнула и стремительно покатила по бетону.