– Что, не похожа на фотокарточку? – рассмеялась незваная гостья. – Не расстраивайся, такое бывает. Могу превратиться для твоего удовольствия хоть в Клавдию Шиффер. Только вот не получится. Времени мало.
Произнося эти слова, она ловко что-то рисовала пальцем на груди парализованного Сергея, не забывая обмакивать свою импровизированную кисть в самую обычную поллитровую банку с буро-мутным раствором.
– Всё! – радостно поведала она и улыбнулась простецкой, приятной улыбкой. – Я, наверное, должна сейчас ответить на все вопросы по законам жанра, но не стану. Некогда. Скоро твои архаровцы сюда ворвутся. Вы что, думали, я о ловушке не догадаюсь? Как дети… Только не получится ничего у них. Тут, помимо Полога Невидимости и прочих стандартных атрибутов, ещё и Стена Мрака есть. У немцев в войну выучила. Там, знаешь ли, всяких специалистов хватало. А её даже с вашими отметинами на раз не взломаешь. Минуты две точно есть… Мне хватит. А потом ловите до посинения, глупенькие. Не удержит меня ваша ловушка, неужели не поняли?
Банка полетела в угол, разбрызгивая содержимое. У Бездушной в руках появился нож. Обычный, дешёвый кухонный китайчонок. Из тех, что на каждом углу продаются в копеечных магазинчиках. Колдунья вздохнула.
– Что же, пора заканчивать. Прощай.
Нож, зажатый в обеих руках, взмыл в воздух и стремительно рухнул вниз. Туда, где сердце.
Боли, как таковой, Сергей не почувствовал, лишь лёгкое жжение и спазм, пробившийся даже через наведённый паралич и выгнувший тело дугой. И тепло. Приятное, обволакивающее, почти родное…
– Будь ты проклята, – одним дыханием, подкреплённым силой воли и ненавистью к собственной убийце, попрощался Сергей. И умер.
***
…Очередь, спокойствие, осознание конца пути…
Людской поток двигался вместе с Ивановым. Споро, неотвратимо. Парень умиротворённо делал шаг за шагом, не нарушая строя и не особо интересуясь происходящим. Всё прошлое казалось тленом, всё будущее – финальным итогом прошлого. Знакомые ощущения…
К нему никто не подходил, не окрикивал, не подзывал. Потому выверенный временем процесс распределения душ по последним пристанищам проходил без сбоев. Секунда – шаг, секунда – шаг… До заветных дверей оставалось немного, метров пять. И Иванову даже захотелось туда, не важно, куда именно, просто для понимания финала собственной судьбы и конкретики.
Шаг, шаг, шаг…
– Вот он!!! Давай!!!
Мощные руки безжалостно выдернули равнодушного ко всему парня, потащили в сторону.
– Ты как?! Успели…
Помощник удивлённо затрусил головой и почти поглотившее его сущность умиротворение словно спало. А здоровые эмоции обычного человека, напротив, вернулись.
Он будто впервые, с интересом, осмотрел счастливого Антона и двоих триариев, державших его за руки и довольно улыбавшихся.
– Успели… – повторил инспектор и, не сдерживаясь, по-мужски крепко обнял подчинённого. – Успели…
– Как там?.. – прокашлял Серёга. Дружеские чувства приятеля были слишком крепки, аж рёбра затрещали, хоть и покойник. – Отпусти… те…
Объятия разомкнулись, руки почувствовали свободу. Дышать стало легче.
– Нормально, Серёж, нормально. Приняли тварь, спасибо тебе… Подробности потом, сейчас не до этого… Дай закурить! – инспектор с мольбой в глазах уставился на подчинённого.
Иванов развёл руками.
– Нет у меня.
– А, ну да, ну да… – Швец понятливо закивал. – Тут же нельзя… – при этом автоматически хлопал себя по карманам, словно не верил сам себе. – И у меня пусто… А у вас?
Последний вопрос был обращён к древнеримским воинам. Они синхронно переглянулись и повторили движение помощника. Триарии хоть русский и не знали, но язык жестов – он международный.
– Ладно, пошли, – и Антон первым шагнул в материализовавшуюся из ниоткуда дверь…
***
… Они сидели на кухне, кое-как уместившись впятером за стандартным для хрущёвки столом. Присутствовали чай, пироги, пара бутылок с чем-то тропически-пахучим, извлечённым запасливой кицунэ из недр кладовки; имелись и фрукты разные в нарезке, и лимончик. В воздухе попахивало матёрыми посиделками культурных людей.
– Про посмертное проклятие сам додумался или подсказал кто? – употребив со вкусом крепенькое, словно бы невзначай поинтересовался боярин. – Ить только этим и спас наше бестолковое мероприятие.
– Сам. Вспомнил голову в холодильнике, ну… это… когда в ней беса заперло. Мощная штука. Давно вспомнил, ещё когда идея на живца ловить в голову пришла. Только не озвучивал – страшно было даже вслух проговаривать. А потом и попробовать пришлось, тем более что вариантов у меня не оставалось.
Дослушав Серёгино «откровение», все усиленно и немного смущённо стали отдавать дань Машкиному кулинарному искусству. Вспоминать прошлое в таком ключе не хотел никто, дабы не омрачать радость победы.
Забулькало в рюмках, захрустели фрукты.
– Оно ведь как получилось, – взял слово инспектор. – Эта тварь хитрее оказалась. Смогла заблокировать комнату, где волшбу творила, даже от нас. Научили её граждане-фашисты на нашу голову…
– С этим мы разбираемся, – уточнил Александрос. – Интереснейшее заклятие. Неожиданное, надо признать. И Фрол прав – если бы не ваша инициатива, Сергей, даже не знаю, чем бы всё закончилось.