Про Часы Мидаса - [15]
Только когда накануне нориной годовщины позвонил ее муж и спросил, смогу ли я завтра прийти, я осознала и ужаснулась, что забыла эту дату. Но завтра я не имела права прогулять общее собрание! Ничего изменить я уже не могла, а лишь — виновато извиняться.
Вот настолько я была тогда занята, если вовремя не отреагировала на такую дату. Что уж говорить о «Часах Мидаса». Они начисто вышли у меня из головы вместе со всеми связанными переживаниями. Нет на сайте этого дрянского журнала — нет его и вообще, и не было.
Два берега и мощь реки
В сценаристике есть понятие «точка невозврата». Это событие, от которого все меняется и никогда не будет прежним. В одну и ту же реку дважды не войти. В девяностые я ушла из профессии, потом и трудовую книжку засунула поглубже в стол, и даже после серьезного изменения отношений с гран-ами совершенно не собиралась возвращаться к «прошлой жизни». Это при совке было проблематично не работать по трудовой, рискуя оргести пару годков за тунеядство, а теперь-то — пожалуйста! Пусть нестабильные финансы, но только не офис, только не ежедневные путешествия до него и обратно, и тем более — командировки. Никакого возвращения в профессию, с ней покончено, точка невозврата пройдена: трудовая книжка упокоилась в ящике моего стола.
Впрочем, после прощания с «Бурдой» и полной финансовой ямы выбраться из нее мне помогли именно профессиональные инженерно-экономические строительные знания: они позволили мне переводить договоры, акты аудиторских проверок, европейские строительные нормы и книги по истории архитектуры и дизайну. На любимой и освоенной еще в «Бурде» тематике переводов — рукоделие и домашнее творчество — я смогу специализироваться лишь гораздо позже.
Зато работа в «Бурде» стала для меня, как теперь говорят, социальным лифтом. Когда в поисках переводов я приходила на собеседование, стоило лишь заикнуться о сотрудничестве с «Бурдой», меня принимали с распростертыми объятиями. Издательство «Артродник», занимавшееся книгами по искусству в основном от «Taschen», однажды даже специально под меня сильно расширило ассортимент книжек по рукоделию. В отличие от переводчиков-искусствоведов я ведь знала не только, что лицевые и изнаночные петли пишутся без кавычек, но и как держать спицы в руках.
Сейчас вдруг мне пришла мысль: когда в «новой жизни» я как переводчик получила в «Бурде» свой самый первый заказ, я ведь тут же побежала в книжный. За словарем! Вот насколько был лишним в «прошлой жизни» немецкий язык, который я учила в спецшколе, что через двадцать лет у меня дома даже не оказалось словаря. Книги на немецком, конечно, были, я вообще люблю книги, но одно дело на досуге почитать для себя, совсем другое — делать за деньги письменный перевод.
Так что, поговорка про реку, в которую не войдешь дважды, права лишь отчасти. Очень даже войдешь. Река не отпустит, никуда не денешься. Войдешь. Только с другого берега. Просто сначала придется перейти мост. И насчет «точек невозврата» в жизни все обстоит иначе, чем в кино. Впрочем, в действительности вообще все не так, как на самом деле.
Оглядываясь назад, в не такое уж и далекое прошлое, думаю, что очередная моя «точка невозврата» произошла именно тогда, осенью 2006-го. Река не отпустила, профессия. Очень уж глубоко во мне сидит стройка, и мне жалко дома. Жалко, что они страдают от жестокого обращения.
Я переводила книги, писала романы, но все меньше с каждым годом, зато все больше погружалась в сферу защиты прав собственников жилья. Кто же еще сможет защитить права домов на достойную жизнь? Здесь, в отличие от сферы книжной, где я все равно оставалась сбоку-припеку, здесь сразу я оказалась своей. На этом берегу реки мои знания по диплому и опыт из «прошлой жизни» крайне были востребованы и нужны.
Здесь все происходило наоборот: в жилзащиту, как и экозащиту, больше шли гуманитарии и даже музыканты, для которых строительные сметы, процентовки, схемы водоснабжения и отопления, даже формы платежек казались чем-то инфернальным. Им приходилось в буквальном смысле садиться за парту и получать новое образования. К гуманитарным наукам тут имеют отношение лишь нормативно-правовые акты, законы и кодексы, впрочем, еще и административная переписка. Да, все по-русски написано, но канцеляритом. А русский канцелярит, как и русский мат — язык особый, национальное достояние. Не учат в школе.
Вот и стала я, защищая бедолаги-дома, вместо забавных любовных историй вести занудные административные переписки, сочинять статьи далеко не развеселой жилищной тематики и все активнее сотрудничать с тематическим журналом «Председатель ТСЖ». Тут и дипломные знания, и новые навыки — сочинительство и редактура — воссоединились окончательно. Правда, немецкий язык опять становился лишним, как и личная жизнь, на которую у меня в двадцати четырех часах просто не оставалось времени.
Мир, где музыка и Дед Мороз
Люди живут вместе, когда не могут жить друг без друга, или им больше негде жить. А у нас с гран-ами было где, и буквально через считанные дни после того, как вышел в свет мой первый рассказ, мы стали жить каждый, что называется, на своей жилплощади. Сочинять истории совершенно не обязательно, лежа вместе на одном диване, вполне можно и по телефону, лежа каждый на своем. Кстати, благодаря современным средствам коммуникации великую Самоизоляцию-2020 я замечательно провела вместе со своей подругой-поэтессой в разных городах и даже разных странах. Мы отлично развлеклись, обеспечив себе позитивный настрой, сочиняя комедию про победу над ковидом, естественно.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.