Призыв - дело серьезное. Ошибка в ритуале - [5]

Как только замыкаю все контуры, схема вспыхивает ровным фиолетовым светом. Окидываю проделанное критическим взглядом. Большой круг — основная преграда. Он не позволит существу вырваться наружу. Десятиконечная звезда внутри — символ единения материи и духа. Пять малых кругов с рунами — по одному на каждый луч — вместе образуют дополнительный защитный контур.

Двигаюсь по часовой стрелке, расставляя алые свечи. Затем обхожу круг призыва еще раз, брызгая заговоренным маслом в нужных местах. Дважды перепроверяю проделанное.

Безупречно!

Осталось добавить символ существа, которое собираюсь призвать. Только здесь есть проблемка — он как раз на следующей странице. Той, что вырвана.

Время суток для призыва кого попроще не так уж и важно, если только речь не идет о серьезных сущностях. Тогда оно играет огромную роль. Чем ближе к полуночи вызываешь демона, тем сильнее он окажется. В моем случае символ призыва должен быть начертан точно в полночь, пока бьют часы, и ни секундой позже.

Глянув на массивные напольные ходики, с которых сползла накрывавшая их белая ткань, с удивлением отмечаю, что они идут. И времени уже почти не осталось, а мои фамилиары до сих пор не вернулись!

— Куда же вы запропастились? — нервно вопрошаю царящее вокруг безмолвие.

В ответ что-то скрипит в глубине дома, и по спине бросаются в забег ледяные мурашки.

Только бы не призраки! Ненавижу эту подлую пакость. Выскакивают неожиданно, пугая до потери пульса, да еще и эмоции вытягивают. Брр!

Подвесив «универсальное развоплощение» на кончики пальцев, иду на поиски своих помощников. Определить, где они, труда не составляет. Связывающие нас узы подсказывают — все трое находятся этажом выше. Делать нечего, придется подниматься по скрипучей, рассохшейся от времени лестнице.

Нет, я не трусиха, вы не думайте! И даже в некромантских катакомбах академии на спор ночевала, но особняк Алого Луча дело другое. До сих пор люди спорят, кто виноват в той нехорошей истории, что здесь произошла много лет назад, и не могут прийти к единому мнению, как такое, вообще, могло произойти.

Если честно, я мало что знаю об этом. Тогда была совсем маленькой, и до вчерашнего дня не интересовалась подробностями. А зря. Не хотелось бы теперь напороться на рассерженного призрака одного из магов.

На втором этаже поворачиваю налево. Пугает особенно громкий скрип половицы под ногой, и на нервах запускаю заклятьем развоплощения куда-то вглубь коридора, в темноту. Стою с минуту, тяжело дыша и прислушиваясь. Успокаивая зашедшееся от иррационального страха сердце. Но никто так и не вылетает с воем, не бросается на меня.

— Ненавижу призраков, даже когда их нет поблизости! — звук собственного голоса помогает взять себя в руки, и я двигаюсь дальше.

Обе феечки и ворон обнаруживаются в детской, приоткрытая дверь которой оказывается как раз напротив.

Осторожно заглядываю. Жуткое место!

Конь качалка в углу, основательно облезший. Пустая кроватка, и плюшевый дракончик рядом на полу. Все такое миленькое, девчачье в бантиках и рюшечках, и словно обесцвеченное временем. Мороз по коже!

Это место выглядит особенно запущенным. То ли сохраняющие чары здесь быстрее всего выветрились?

Даже пахнет как-то по-иному. Тленом. А вот пыли, напротив, много меньше. Мебель не покрыта чехлами, и наблюдаются следы борьбы! Опрокинутый набок шкаф с книгами, разбитое кресло, оборванная занавеска…

Виски неожиданно стискивает болью, к горлу подкатывает тошнота. Одновременно приходит твердая уверенность: здесь!

Все произошло именно здесь!

Крепко жмурюсь, отгоняя так и не оформившееся видение. Нет-нет! Я не из этих! Пусть те, кто к ясновидению получше приспособлен, такое глядят, а я не желаю наблюдать или тем более переживать заново чью-то смерть. Нет-нет-нет! Я призывательница, а не какая-нибудь говорящая с мертвыми, да простят меня хозяева этого дома.

Отогнав от себя непрошенное прозрение, стою на пороге, пытаясь отдышаться. Что это такое? Не замечала за собой раньше склонности к прорицанию. Как только голова перестаёт кружиться, вхожу в комнату. Увязавшиеся следом огоньки рассредоточиваются, освещая пространство.

Троица ка’ардачей наше появление нагло игнорирует. Это что же такое?! Я их жду, а они прохлаждаются!

Подхожу ближе к детскому столику, заваленному пожелтевшими бумажными листами, и обнаруживаю, что фамилиары о чем-то увлеченно спорят. Прислушиваюсь к разговору.

— А я говор-р-рю, это она! — каркает ворон. — Я чувствую. Вам, убогим, не понять.

— Совсем из ума выжил?! — возмущается Гелла.

— Но это же просто детские каракули, Ирис нас развоплотит, если мы эту пакость вместо страницы гримуара принесем, — тянет Элла неуверенно.

— Какую еще пакость? — интересуюсь, и все трое испуганно оборачиваются.

— Ир-р-рис?

Ворон выглядит смущенно. Знает, что я не терплю ссор между фамилиарами.

— Нет. Призрак твоей бабушки, Птиц, — демонстрирую недовольство. — Признавайтесь, чем вы здесь заняты? Страницу уже нашли?

— Только вот эти подозрительные кар-р-ракули, — смущенно указывает крылом ворон.

Элла и Гелла, роняя мерцающую пыльцу, зависают в воздухе, виновато поглядывая на меня.