Призрак Сейди - [7]

– Ладно, я знаю, что тебе поднимет настроение. Давай-ка я тебе погадаю, – хватает подруга карты Таро. – Ты запрещала мне гадать тебе уже целую вечность!

Я ложусь на кассу: какая трагедия! Но в результате карты оказываются у меня перед глазами. Сама по себе колода реально крутая (по моему крайне предвзятому мнению). Я сделала эти карты для Дафны к ее днюхе в прошлом ноябре – вскоре после того, как подруга заинтересовалась Таро. Каждую карту я расписала вручную, используя цвета и оттенки драгоценных камней, любимые Дафной, а во всех четырех уголках каждой карты нарисовала глаза-обереги в виде концентрических кругов: черный зрачок, голубая радужная оболочка, белый наружный покров глазного яблока и темно-синий контур. В результате глаза выглядят почти как мишени или… орудия гипноза.

Для меня обратиться к колоде жутких карт за советом или руководством к действию – все равно что разворошить осиное гнездо и ждать, что оттуда тебе в пригоршню прольется мед. После нескольких раскладов, посуливших мне «ПОВСЮДУ РАЗРУШЕНИЕ И УЖАСНУЮ СМЕРТЬ», я решила отказаться от попыток узнать будущее по картам.

– Перетасуй колоду и задай вопрос, – с надеждой произносит Дафна, игнорируя мой хмурый взгляд. – Ну же, давай! Ты же знаешь, что на тебе нет проклятия.

– Убеди в этом всех остальных горожан, – бурчу я.

Слухами о моей семье полнится весь Бурден-Фоллз. Проклятие, естественно, связывают с водопадом и злым роком, который нас, Тёрнов, похоже, преследует. Особенно если учесть, что случилось с моими родителями…

Но я в проклятия не верю. И всецело убеждена в том, что затянувшейся черной полосой в своей жизни обязана Мэдоку Миллеру. В истории моего рода наверняка бывали плохие моменты. И думается мне, я любой из них могла бы повесить на какого-нибудь Миллера. У этих Миллеров в традиции быть гадами и мерзавцами.

– Ну так что, это «да»? – уточняет Дафна, подвигая ко мне колоду Таро.

Послать ее к черту я не успеваю. Дверь магазина открывается, и на пороге возникает Карла.

– Приветик, злодейки! – восклицает она, стряхивая с себя снег.

Это что-то новенькое. На прошлой неделе мы с Дафной были дьяволицами, хотя я думаю, что Карла и себя причисляет к кругу тех сущностей, которыми нас обзывает. Сдается мне (к неподдельному ужасу!), Карла надеется, что какое-нибудь из этих прозвищ прилипнет к нам и мы превратимся в эмо-версию дрянных девчонок из группы «Пластикс».

Карла – яростная поборница джинсов-бойфрендов и рокерских худи и почти каждый день меняет цвета своих прикидов. Сегодня на ней полинявшее худи из секонд-хенда, на груди которого оттиснута обложка альбома какого-то «Флайса», ансамбля из 90-х. От природы голубые глаза Карлы сейчас разноцветные – один черный, другой фиолетовый; на голове косой андеркат, при этом обесцвеченные до белокурых волосы скручены в два высоких узла, как у панкующей мышки Минни.

– Вы не поверите, что мне пришлось вытерпеть дома сегодня утром, – устремляется к нам Карла так, словно в этом виноваты мы, но затем она внезапно переключается и, наклонившись над кассой, приветственно целует Дафну.

– Кори все еще терзает металлофон? – спрашиваю я, притворяясь, будто не заметила ухмылок, которыми обмениваются подруги.

Выражение на лице Карлы снова предвещает грозу.

– Он перешел на скрипку.

Младший брат Карлы не так умен, как сестра – без пяти минут лучшая студентка-выпускница. Кори убежден, что в нем таится музыкальный гений – надо лишь найти верный инструмент. Насколько мне известно, он лишь за прошедший год сменил восемь или девять инструментов. Только от этого Карле не легче делать домашнее задание или сдерживать свой взрывной, под стать пороху, нрав. Увы, ее родители отказываются душить тягу Кори к самовыражению. А я бы на их месте вмешалась. А то, не ровен час, и Карла придушит это самовыражение подушкой, прижатой к лицу брата.

Опустив взгляд на кассу, Карла замечает колоду Таро.

– Ох нет…

Дафна натягивает на лицо свою самую обаятельную улыбку:

– Я поднаторею в чтении будущего лишь в том случае, если вы дадите мне возможность практиковаться.

– От меня ты услышишь только «нет», – твердо заявляет Карла. – Обратись к Корин. Ее это дерьмо уже с головой затянуло.

Корин – кузина Дафны. Практически каждое утро она подвозит Дафну и Карлу до школы. И ее точно затянуло это дерьмо, раз уж Карла так грубо, без обиняков выразилась.

Таро – одна из немногих вещей, по поводу которых мы с Карлой сходимся во мнении. Правда, по разным причинам. Карла – непоколебимый скептик относительно всего, что она не может оценить, объяснить или… ну, скажем так, просчитать математически… А я просто полагаю, что карты требуют особого подхода… специального настроя, что ли.

– А почему у тебя такой похоронный вид? – прищуривает на меня глаза Карла. – Все еще дуешься из-за своей днюхи?

«Похоронный» звучит слишком жестоко даже по меркам Карлы. Но она права насчет моего дня рождения.

– Я не дуюсь, – говорю я. – Я вообще не собираюсь его праздновать.

– Но тебе же исполняется восемнадцать! – возражает Дафна, как будто это что-то меняет.

– Мне пришлось выселиться из своего дома, у меня нет денег и… моих родителей нет в живых. Мне реально не катит развлекаться.