Призрак острова - [128]

— Kona, hvers vegna blótuthu fjölskyldu minni?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — ответила я, закрывая голову руками.

— Tjádu thig fyrir mér áthr en thú deyr! — Его голос звучал громко и пронзительно, и эхом трещал в промерзшем лесу.

Он занес топор, но я, карабкаясь, увернулась из-под удара, и мне удалось вскочить на ноги. Острие топора вонзилось в дерево за моей спиной, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы вытащить его. Воспользовавшись моментом, я понеслась со всех ног куда глаза глядят. Ледяная земля обжигала мои босые ноги, но в отличие от него я не скользила, а его то и дело заносило. Я нырнула в кустарник, росший слева от него, и заставила себя не дышать. Слышались его приближающиеся шаги, но Скрипи говорил, что он не видит левым глазом. Поэтому, затаившись, я стала ждать.

Он прошел мимо меня и ушел вперед на десять шагов. Я начала дышать, и он обернулся.

Теперь я находилась с правой стороны от него. К своему страху, я обнаружила, что не могу пошевелиться. Или не хочу… или… почему-то еще. Сейчас я напоминала себе загнанного зайца.

Надо мной раздался хруст веток. Они треснули от его взгляда, когда он понял, где я прячусь. Я опустила голову и побежала, не замечая веток, обратно к станции. Он догонял меня, и я понимала, что мне не удастся уйти далеко.

Он схватился за край моей куртки, но она выскользнула из его рук в последнюю минуту. Один был огромный и неуклюжий, а я против него выглядела маленькой и отчаявшейся.

Я бежала, прорываясь сквозь деревья, и выбежала на поляну.

Он прыгнул и поймал меня за ногу, а потом, повалив на землю, сел мне на ноги и занес свой топор. Я вытянула руки, пытаясь сесть, и мои пальцы нащупали термометр, вставленный в землю Магнусом. Резко выдернув его, я воткнула градусник в слепой глаз Одина.

Он завопил и упал назад, выронив топор. Я не стала дожидаться, когда он поднимется. Так обычно люди поступают в кино, а потом умирают. Я быстро поднялась, схватила топор и побежала, чувствуя, что уже задыхаюсь. Услышав стук металла о камень, я догадалась, что он вытащил термометр из глаза и швырнул его в скалу. Его завывания эхом разносились по лесу и походили на звуки, издаваемые монстрами, которых пытают. Я почти не различала голоса, слабо позвавшего меня издалека.

— Виктория!

Это был Видар.

— Сюда! Сюда! — закричала я.

Сейчас его голос доносился с более близкого расстояния.

— Я иду, я иду.

— Быстрее, Видар. — Остановившись, я оглянулась. Одина нигде не было видно, но я слышала шаги вокруг себя, только не понимала, кому они принадлежат. Поэтому я встала, замерев на месте, надеясь, что Видар первым найдет меня.

Кто-то выбегал из леса. Я подняла топор, понимая, что не смогу орудовать им. Если это был Один, то мне ничего не оставалось делать, как смириться со своей участью.

Слева от меня появилась тень, и я упала на колени.

Это был Видар.

Накрыв нас обоих туникой, он сел на землю и обнял меня.

— Виктория, — произнес он, задыхаясь, и стал покрывать мое лицо поцелуями. — Я нашел тебя.

— Он где-то здесь.

— Он не увидит нас под этой туникой. Пойдем, найдем безопасное место, где сможем поговорить.

Он помог мне встать, и я тяжело прислонилась к нему. Туника была сделана из непонятного темного материала. Я почти не различала нас под ней. Видар повел меня к берегу. Песок на пляже оказался незамороженным, и мои ноги с удовольствием утонули в нем. Дул пронизывающий ветер, но песок был мягким, и мы легли, зная, что туника полностью скрывает нас.

— Он не найдет нас здесь, — сказал Видар. — Ему придется долго побегать между деревьями, прежде чем он выдохнется.

— Я думала, что могу больше никогда не увидеть тебя.

— У меня тоже были такие мысли.

Лицо Видара было близко к моему, и я нежно дотронулась до него.

— Что произошло?

— Я не знаю точно, но я здесь сейчас, и у меня кое-что есть показать тебе. — Он выпрямил указательный палец, который был обмотан переливающейся нитью. Постепенно она начинала темнеть.

— Что это? — спросила я.

— Это наша судьба. Я должен встретиться с отцом, чтобы изменить ее. Один из моих братьев станет защитником отца, и тогда ему будет все равно, где я и что делаю.

— Значит, мы можем быть вместе? — спросила я радостно, и надежда затеплилась у меня в сердце.

— Да. Более того, у нас могут быть дети, мы будем вместе стареть, а потом нас похоронят рядом. Я собираюсь стать смертным.

Уже до предела накалившиеся чувства дали волю слезам, и я начала всхлипывать.

— Нет, это слишком много.

Он улыбнулся; его темные глаза были так дороги мне.

— Уже поздно. Я заключил сделку, и если я неправильно воспользуюсь нитью, то буду наказан тысячу лет. — Он прижался губами к моей щеке. — Теперь мы вместе, Виктория. На всю жизнь.

Изнутри на меня накатывала волна, но я старалась не разрыдаться.

— Почему, Видар? Почему я?

— Потому что так было угодно звездам, — пробормотал он, прижимаясь к моей коже.

Он нежно поцеловал меня, и я ощутила дрожь во всем теле — смесь желания и страха.

— Видар, нам теперь есть что терять. Мы так уязвимы.

Его теплые пальцы были в моих волосах.

— Я защищу тебя, Виктория. Что бы ни случилось.

— Что мы будем делать дальше?