Призрак острова - [127]

Хеймдалл пожал плечами.

— Подожди еще немного, когда Один вернется с ее головой. Или тебе этого недостаточно, чтобы согреться ночью?

Он сказал что-то еще, а Видар спокойно смотрел на него, готовясь нанести ответный удар. Когда он проходил мимо северной колонны, Видар схватил его за плечо и развернул к себе.

— Я обладаю самым мощным оружием, которое только есть в Асгарде, — объявил он громким голосом, заглушающим даже бушующий океан под ними, — и мне придется воспользоваться им против тебя, если ты не откроешь мост.

У Хеймдалла сдвинулись брови, но вскоре он опять заговорил с издевкой:

— Это правда? Ну тогда покажи мне это мощное оружие, а потом продолжим наш разговор.

Аккуратно, чтобы не задеть зубом ничего, принадлежащего ему, Видар вытащил из-за ремня свое самодельное оружие.

Хеймдалл заржал еще громче.

— Значит, все, что о тебе рассказывают, правда! Ты стал больше похож на женщину, чем на мужчину. Ты угрожаешь мне палкой от ткацкого станка. О, я дрожу от страха!

— Посмотри внимательнее, — сказал Видар и встал так, чтобы был виден зуб, а потом воткнул палку в землю.

Земля под ними задрожала, как будто в милях от них, на глубине, проснулся и потянулся чудовищный великан. Видар увидел, как плечи Хеймдалла сгорбились от страха. В том месте, где зуб вошел в землю, появилась трещина и послышался страшный треск, который начал усиливаться. Этот чудовищный грохот покатился дальше, на север, и Видар понял, что последствия от его действий намного серьезнее, чем он мог предположить. Он подпрыгнул над трещиной, зацепившись за выступающий край скалы, и Хеймдалл сделал то же самое. Земля разверзалась все шире, и даже непоколебимые скалы дрожали у своих оснований, уходящих в морское дно.

Когда пыль осела и грохот прекратился, Видар повернулся к Хеймдаллу. Он все еще смотрел на отломившийся край утеса.

— Так ты сделаешь, как я сказал? — спросил Видар.

— Что это за оружие?

— Ты откроешь мост?

— Один приказал держать его закрытым.

— Я убью тебя, Хеймдалл, — сказал Видар и неожиданно осознал, что это была не пустая угроза. От такой уверенности у него перевернулось все внутри, и в нем снова поселилась тревога. Если только Виктория погибнет, вся его семейка заплатит за это. Все до одного. Сначала Хеймдалл, а затем все эти свиньи и шлюхи, живущие в Валяскьяльве, а потом он дождется, когда Один будет возвращаться через мост, и тогда вонзит острый клык глубоко в сердце отца.

Хеймдалл поджал губы.

— Если ты убьешь меня, я не смогу открыть мост, и тогда женщина точно умрет.

— Но я наконец-то убью тебя.

Хеймдалл попытался улыбнуться.

— Твой взгляд заставляет меня нервничать, Видар. Ты и в самом деле душевнобольной?

— Открой мост. Дай мне пройти.

Хеймдалл не торопился, и Видар занес клык.

— Да-да, — сказал Хеймдалл, — но ты не приноси обратно в наш мир это страшное оружие.

— Наконец я ухожу, Хеймдалл. Я никогда не вернусь.

Хеймдалл подбежал к северной колонне, дотронулся до нее ладонью, а потом тоже самое сделал с южной. В воздухе послышалось жужжание, а потом разноцветная радуга засветилась над колоннами.

— Он открыт, — крикнул Хеймдалл, и его голос унесло ветром.

Внизу грохотало бушующее море, и ветер поднимал пыль над скалами. Видар подошел к краю радуги и ступил на нее ногой. Под ним мигали разные цвета. Он обернулся. Хеймдалл стоял вдалеке белой неподвижной статуей. А впереди его ожидала встреча с отцом. И там же его ждала Виктория.

Набрав полную грудь воздуха, он зашагал вперед по мосту, переливающемуся разноцветными огнями.

Од не хотела предаваться болезненным воспоминаниям. Оставив Арвака снаружи, она вошла в дом, чтобы собрать вещи. Клубок был бесполезен без ткацкого станка; Локи украдет для нее новый. Одежда, корзинка с шерстью, коробка с шитьем. Она остановилась возле умирающего огня и увидела незаконченную фигурку, которую вырезал Видар.

Руки сами собой потянулись к ней. Она села и стала смотреть на нее в тусклом свете комнаты, которая теперь стала мрачной, холодной и пустой. Все было кончено. Ей ничего больше не оставалось, как покорно принять свою судьбу.

Од поставила фигурку на стол и собралась с мыслями. Несколько любимых горшков и сковородок, а остальное останется здесь пылиться. Выйдя из дома, она открыла ворота, чтобы выпустить на свободу домашних животных, а потом подготовила Арвака и взобралась ему на спину.

— Ну, Арвак, теперь мы принадлежим Локи, — сказала она. — Впереди нас ждет наша новая судьба.

Казалось, Арвак знал, куда ехать.

Глава 34 [Мидгард]

Я пронзительно закричала. Один дико захохотал, и его смех перешел в хрюканье. Он был огромного роста и мощный, как скала. Его одежда была грязной, с пятнами от алкоголя, а его заросшая борода была вся запутана. На пальцах он носил спиралевидные золотые кольца, которые туго врезались в кожу. Ярко-рыжие волосы и лицо прикрывал шлем, в котором были оставлены отверстия для носа и глаз. Один глаз был бледно-голубого цвета, он неотрывно смотрел на меня, а другой был пустой, и я инстинктивно боялась в него смотреть. На ремне, опоясывающем его живот, болтался топор. Зубы у него были желтого цвета и все обломанные, а на спутавшейся бороде висела слюна. Он выглядел как человек, который ест маленьких детей, и я понимала, что еще секунда, и его рука потянется за топором. Я попыталась рвануть в сторону, но он схватил меня, повалил на землю. Накрыв меня своим телом, он заорал: