Призрак Небесного Иерусалима - [42]
– Похороны в пятницу, – сказала она в материны колени.
– Бедная Рита, – услышала она печальный материн голос, – бедная Рита…
Похороны пришлись на дождливый день. В крематории – Катю решено было подхоронить к деду на Востряковском кладбище – Маша чувствовала странную, пугающую почти легкость во всем теле, но не приятную, как после бокала шампанского, а полуобморочную. Она не рискнула сесть за руль – отчим сам вел машину, и всю дорогу до крематория Маша не проронила ни слова. Она пыталась понять – почему? Почему Катя не справилась с такой легкой в управлении дамской машинкой? А если это самоубийство? Нет, и Маша ожесточенно сама с собой спорила, мотала головой на заднем сиденье, не замечая сострадательного взгляда отчима в зеркало заднего вида. Может быть, Катя была кому-то должна? Или страдала от неразделенной любви? Почему-то Маша была уверена, что Катя не относится, просто по психотипу своему, к тем людям, которые способны добровольно уйти из жизни на чужом «Мерседесе». А если дело в Иннокентии? Вдруг именно в него она была так безумно влюблена? И опять качала головой – да нет, это дело прошлое! Ей вдруг ужасно захотелось увидеть Кентия, поплакать, уткнувшись ему в плечо, и она послала ему краткое СМС: «Умерла Катя. Я еду на похороны. Можно с тобой вечером увидеться?»
Ответ пришел мгновенно: «Конечно. Напиши адрес, я за тобой заеду». В ответ Маша послала адрес, где планировались поминки, – адрес, который Катька называла «моя рабочая окраина» и где Маша ни разу не была. Зачем? Если Катя всегда была рада приехать к ней сама?
В крематории не было ни особенно грустно, ни ужасно. Там все проходило по-деловому, как во Дворце бракосочетания: цветы, толпы родственников – одних сжигали, входили следующие. Поиграл траурный отрывок из Бетховена, пошмыгали носом Катины дворовые приятельницы в коротеньких черных платьицах. Наталья Сергеевна и Маша держались особняком – никого из дальних родственников и друзей они не знали. Маша положила букет ромашек на блестящий от новенького лака закрытый гроб, что-то сказала Рите Викторовне. Но очередь из выражающих сочувствие поджимала сзади, и она вышла из крематория вместе с матерью.
Мать отправилась в клинику, где у нее планировался обычный заполошный день, а Маша взяла такси и поехала к Кате: там готовился поминальный стол и она вызвалась помогать. Маша была несильна в кулинарии, поэтому заказала много чего уже готового в ресторане. Теперь, отперев ключом обитую дерматином скромную дверь, она, поставив тяжелые сумки, обвела взглядом квартиру, даже принюхалась – пахнет ли еще Катей? У нее дома Катин запах смешивался с запахом ее комнаты, ее кухни, она будто бы «мимикрировала» под Машину квартиру. А здесь все было чужое – некрасивое и от бедности, и от отсутствия вкуса, который часто есть следствие отсутствия любви к жизни. Не зная, что поступает так же, как делала Катя у нее дома, Маша тихо обошла все комнаты – будто Катя, как в детстве, играла с ней в прятки: шторы были задернуты, зеркала – занавешены. Маша рассеянно трогала пальцем фотографии с маленькими смеющимися Катей и Машей, иногда попадались знакомые, сделанные еще папой, черно-белые. У нее они лежали – спрятанными – в альбомах, а здесь стояли годами на видных местах. Так она присутствовала в этой квартире, а между тем этот дом казался ей абсолютно чужим. Даже странно было бы, если из-за двери вдруг вышла бы Катя – настолько органичнее она смотрелась у Маши в прихожей.
Маша повязала фартук и решительно принялась за оформление уже накрытого стола: выкладывала салаты, варила по наказу Риты Викторовны яйца, поставила из холодильника на плиту огромную запотевшую кастрюлю бульона – греть. Встала на табуретку, чтобы достать с буфета доходящие в тепле под потолком пирожки, и сунула их в разогретую, как мама ей и объяснила, духовку. Она заметила, что ей стало легче дышать – ушла та тошнотворная невесомость, расслабилось сжатое горло и исчезло щемящее чувство в груди. Только в голове продолжало биться, как жалостливый метроном: Катя, Катя, Катя, ох Катя…
Потом пришли с кладбища гости, и на некоторое время они с Ритой занимались разносом тарелок и потчеванием людей, Маше совершенно не знакомых. Иногда Маша замечала на себе недоуменные, вопросительные взгляды: почему, собственно, эта девушка ухаживает здесь за всеми, как молодая хозяйка? Но и Маше, и Рите это казалось вполне естественным. Катя у Риты была единственная дочь. А Маша у Кати была больше чем подруга – почти сестра. И это – через Катю – призрачное родство было абсолютно явным именно здесь, на поминках. Хотя обе понимали: такая связь, как хрустальные нити, оборвется с тихим звоном, как только Маша вернется к себе домой. А пока Маша уносила грязные тарелки, слушая вполуха поминальные тосты о Кате, мыла и протирала насухо бокалы, которых не хватало. И даже взялась отмывать противень от пирожков, хотя понятно было, что он может дожить и до завтра. Она «урабатывала» себя, уводила от страшных мыслей, ожесточенно драя железный противень, пока Рита, вошедшая на кухню, не отняла у нее мочалку со словами: «Мне оставь хоть что-нибудь…» И Маша поняла: матери Кати тоже нужно было забыться, а она уничтожала – эгоистично – такую возможность.
Виолончелистка с мировым именем Ксения Аверинцева покупает квартиру с видом на канал Грибоедова. Узнав об этом, ее бабка умирает от сердечного приступа. По роковому совпадению, она жила в той старой квартире и была подозреваемой по так и не раскрытому делу. Но Ксения не может поверить, что ее бабушка – убийца. Она просит Марию Каравай о помощи, и та соглашается. Постепенно разгадывая секреты жителей коммуналки, Маша с Ксенией приближаются к главной тайне, смертельно опасной и для ныне живущих. История, начавшаяся как любительское архивное расследование, превращается в остросюжетный триллер.
Июнь 1812 года. Наполеон переходит Неман, Багратион в спешке отступает. Дивизион неприятельской армии останавливается на постой в имении князей Липецких – Приволье. Вынужденные делить кров с французскими майором и военным хирургом, Липецкие хранят напряженное перемирие. Однако вскоре в Приволье происходит страшное, и Буонапарте тут явно ни при чем. Неизвестный душегуб крадет крепостных девочек, которых спустя время находят задушенными. Идет война, и официальное расследование невозможно, тем не менее юная княжна Липецкая и майор французской армии решают, что понятия христианской морали выше конфликта европейских государей, и начинают собственное расследование.
«Верьте мне, сказки про Золушек встречаются, и они всегда связаны с принцами, тут главное – не затянуть сюжета. Однако принцы в наше время понятие относительное, не всегда оправдывающее свою исконную сказочную репутацию.У Ксении в жизни было крайне мало ярких эпизодов…».
В Москве при странных обстоятельствах исчезают девушки. Не звезды, не манекенщицы, не дочки банкиров — а продавщицы и уборщицы, непривлекательные, полноватые, с неудавшейся личной жизнью. А потом их обнаруживают в своих квартирах, но уже бездыханными, со следами удушения тонким шнуром. И на теле каждой жертвы эксперты находят старинные эскизы, подписанные по-французски «Ingres». Энгр — имя мэтра французского неоклассицизма. Но как подлинные эскизы к гениальному полотну «Турецкие бани» могли попасть в убогие хрущевки на московских окраинах? Ведь все наброски к великой картине должны находиться на родине знаменитого художника, в музее Энгра в Монтобане! Парижская префектура проверяет и… обнаруживает подмену.
В Москве идет охота на красивых людей: погибают актриса, телеведущий, манекенщик… Они никак не связаны между собой, и следствие скоро заходит в тупик: растворяются в тумане наемные киллеры, невиновные признаются в убийстве, которого не совершали, а настоящий преступник, напротив, выходит из зала суда за «недостатком улик»… Это полный провал. Оперативникам с Петровки Марии Каравай и Андрею Яковлеву такая череда неудач в новинку: они не могут отпустить нераскрытые дела и, пытаясь нащупать «корень всех зол», обнаруживают тонкую нить, уходящую в «лихие 90-е», в те времена, когда жертв еще и на свете-то не было… Давнее преступление, задуманное как благо, оборачивается трагедией, затягивая в свою воронку все больше людей.
Странная кража случается в особняке в Царском Селе под Санкт-Петербургом – неизвестный забирает только 20 изразцов фламандской работы, объединенных одной темой: играющими детьми. Хозяин дома, состоятельный бизнесмен, не на шутку заинтригован и просит оперативника с Петровки Марию Каравай, блестяще зарекомендовавшую себя в делах, связанных с историей и искусством, заняться «частно» этим делом. В это же время в Москве почти одновременно вспыхивают пожары: один – в шикарном отеле «Метрополь», другой – в офисе на Патриарших.
В приозерном лесу найден труп неизвестной женщины, которая разбилась, упав с утеса. Похоже, она вела странный образ жизни и никогда не занималась своим здоровьем: ноги не знали обуви, зубы в страшном состоянии, на лице – плохо залеченный след от ожога. Именно по этому следу, когда полиция уже отчаялась установить личность, ее опознала бывшая санитарка интерната для слабоумных. Опознала к собственному ужасу: ведь она была уверена, что покойная и ее сестра-близнец умерли в юном возрасте двадцать лет тому назад… Сара Блэдэль четырежды называлась самым популярным романистом Дании по результатам читательского голосования.
В настоящий том включены остросюжетные повести, посвященные сложной и благородной работе сотрудников уголовного розыска столичной транспортной милиции. Живущий многоликой напряженной жизнью современный железнодорожный узел и оперативный уполномоченный Денисов — главные герои сборника. «Железнодорожный детектив»— так можно условно определить это довольно редкое направление отечественной детективной литературы. Для широкого круга читателей.
Однажды жарким летним вечером трем самым обыкновенным полицейским – Эрику, Аристиду и Виржини – поручают необычное задание: отвезти в аэропорт нелегала, подлежащего экстрадиции. В замкнутом пространстве машины висит тяжелая атмосфера. Виржини и Аристид – две стороны несвоевременного любовного треугольника. А Эрик просто устал от службы и неотвязного запаха смерти.Все становится только хуже, когда Виржини из любопытства вскрывает служебный конверт, содержащий информацию о заключенном. Полицейские узнают, что для их пассажира возвращение домой означает смерть.
Молодая девушка Сиссель Воге перестала разговаривать много лет назад. Однажды утром ее обнаруживают мертвой в собственном доме, спустя год после убийства ее отца, раскрыть которое полиции так и не удалось. А еще через несколько дней бесследно исчезает ее ближайшая соседка – четырнадцатилетняя Туне.Страшное и трагическое прошлое Сиссель неожиданно становится ключом к ее поискам, несмотря на то, что теперь девушка замолчала уже навсегда.
Роман Маури Сариола «Сусикоски и Дом трех женщин» — традиционный детектив с убийствами, совершаемыми из-за наследства.
Сценарий «В душной южной ночи» написан Стерлингом Силлифантом по мотивам книги писателя Джона Белла, создавшего серию романов о негре-сыщике Вирджиле Тиббсе. Однако книга и фильм — совершенно различные произведения. Вирджил Тиббс у Джона была очень близок однотипным, популярным в литературе 30-х образам сыщиков. В сценарии Стерлинга Силлифанта герой картины — личность, переживающая жестокие штормы и бури современной Америки с ее, как всегда, остростоящей негритянской проблемой. Тиббса играет Сидней Пуатье — первый актер-негр, получивший высшую американскую кинопремию — «Оскар» за исполнение главной роли в знакомом советскому зрителю фильме Стэнли Креймера «Не склонившие головы».
Скандально известный профессор символогии Джон Лонгдейл с трибуны научной конференции во всеуслышание объявил, что намерен поведать всему миру о невероятном открытии, которое способно обрушить устои современного христианства. Однако озвучить сенсацию профессор не успел: в тот же вечер он был жестоко убит. А в тысячах километров от Лондона, на острове Патмос, совершено жуткое массовое убийство паломников: с тел несчастных были срезаны огромные лоскуты кожи. Скотленд-Ярд связывает оба преступления с сэром Артуром МакГрегором, которому профессор назначил встречу незадолго до своей гибели, а также с ассистентом профессора француженкой Эли.
Эли, подруга сэра Артура МакГрегора, в панике: выстрелом в лоб убита жена ее брата Анри Леблана. Затем бесследно исчезает и сам Анри. Патологоанатом извлекает из глотки убитой женщины личинку цикады, а на снимках трупа отчетливо виден DVD с известным художественным фильмом; прототип главной героини родилась 01 января 33 года. Так Артур МакГрегор получает набор знаков из нового ребуса и, по мере его расшифровки, вместе с Эли погружается в тайну секретной организации «Цикада 3301», масштаба и чудовищного цинизма которой еще никогда не знало человечество… Книга основана на абсолютно реальных фактах.