Призрак и другие соучастники - [61]

— С чего же начать? — продолжил после их ухода Леонов, — Наверное, с того, что двенадцать лет назад в семье русских генетиков родилась девочка. Необычная девочка. Ты, Валерьяныч, и ты Стас, и ты Вадик, быть может, слышали пару недель назад новость? В Германии появился на свет первый генетически модифицированный ребенок. Ничего особенного. Просто ему не страшен рак. Совсем. Вот такой подарок от родителей к первому дню рожденья. Русские генетики тоже сделали своей дочурке подарок. Тогда, двенадцать лет назад, они работали в крупном немецком научно-медицинском центре над программированием человеческих способностей. Евгеника. Слышал, Вадик про такую науку?

— Создание идеального человека? — робко уточнил Вадик.

— Молодец. Начитанный парень. Да. Один из инвесторов этого проекта мечтал об обществе, в котором детям еще до рождения будут закладывать самые разные способности. Будущим педагогам — умение понимать и сочувствовать. Будущим спортсменам — волю к победе и хорошие физические данные. Будущим музыкантам — идеальный слух. Будущим киллерам… Не важно. Проектом руководили Татьяна и Станислав Романовы — талантливые генетики из России, родители Стаси. Не знаю уж, о чем они думали, но первый эксперимент по выведению генетически модифицированного человека Таня со Славкой поставили на собственном ребенке.

— И что за способности она получила? — Стас подошел к столу и уселся на свободный стул.

— Они добавили в ее ДНК один любопытный ген, ген который отвечает за криминальные таланты.

Стас от неожиданности присвистнул.

— Не буду вдаваться в научные подробности — все равно я в этом не черта не понимаю. Знаю только одно: существует в природе ген, который повышает вероятность того, что человек станет преступником. Возможно, гениальным преступником. Или гениальным сыщиком. Все зависит от воспитания, окружения и самых разных обстоятельств. Сразу после рождения Стаси у Романовых начались большие проблемы с главным инвестором. Он хотел получить армию послушных, правильно одаренных людей. Я успел навести справки — этот научный центр связан с одной из самых влиятельных террористических группировок Ближнего Востока. Когда Слава с Танюшкой все это узнали, они решили выйти из проекта — спешно переправили девочку в Москву, к бабушке, и сами должны были вот-вот вернуться на Родину, — Леонов ненадолго замолчал, словно подбирая слова, — Не отпустили их. Самолет, на котором летели ребята, разбился. Спасти некого не удалось. А Стася осталась у бабушки. Сын перед гибелью успел рассказать ей в общих чертах суть проблемы — его дочь может стать гением преступного мира или достойным продолжателем дела Шерлока Холмса. Эльвира решила так: главное — привить ребенку мораль, которая не даст пойти по скользкой дорожке и обратит все ее способности на пользу обществу.

— И поэтому запретила Стасе смотреть телевизор и читать детективы? — не удержался от вопроса Вадик.

— В том числе. Эльвира сама подбирала ей друзей, следила за тем, что она смотрит, читает, слушает. Контролировала каждый вздох своей внучки. Я ничего не знал. Ругался с ней, втихаря водил ребенка в кино, книжки про сыщиков дарил, — на мгновение глаза Тараса Анатолиевича потеплели, усы приподняла легкая улыбка. Сыщик глубоко вздохнул и продолжил, — Стасе исполнилось двенадцать, и ее способности должны были вот-вот проявиться. И тут домой к Эльвире, пока девочка была в школе, заявились какие-то люди, якобы, из европейского фонда по поддержке талантливых детей. Сказали, что Стася прошла общешкольное тестирование, и они хотят предложить ей обучение в немецком колледже для маленьких гениев. Бабушка, разумеется, отказалась, но они настаивали. Начали угрожать. Стало понятно, что этот внезапный визит и гибель ее сына с невесткой — звенья одной цепи. Эльвира попыталась связаться со мной, но я в тот момент был в командировке на Камчатке. Приехал, когда уже ничего нельзя было сделать, — Леонов резко отвернулся. Поднялся. Подошел к окну и продолжал рассказ оттуда, — Маленький укол, сделанный кем-то в толпе, крошечная царапинка, и Эльвиры не стало. Обширный инфаркт. Но я успел поговорить с ней перед смертью. Она все рассказала и попросила спрятать Стасю. Я не мог отказать. Я никогда не мог ей ни в чем отказать.

— И не придумал ничего лучше, как отправить девочку в интернат, а самому организовать свой перевод в местное отделение милиции? — поднял одну бровь дед.

— Да. Я знал: как только будет обнаружено, что ребенок пропал, начнут проверять всех друзей ее бабушки. Причем, начнут с меня. Поэтому, я решил, что мы должны со Стасей попасть в Тихореченск отдельно друг от друга.

— Но почему вы ей ничего не сказали? — Вадика захлестнула волна возмущения, — А потом сделали вид, что не узнали. Она так плакала!

— Я очень виноват перед ней, — Леонов снова вернулся на стул рядом с дедом, — Очень. Мне казалось, так будет лучше. Надежнее. Выходит, все напрасно. Они нашли ее и здесь.

— Тарас, я одного не могу понять, — с сомнением начал дедушка, — Зачем им этот ребенок? За последние десять лет они могли модифицировать еще тысячи детей. К чему охотится на самого первого?