Призрак и другие соучастники - [50]

— Пока не знаем, — честно ответила Стася, — У меня есть одна версия…, — девочка сделала паузу, — Но сначала хотелось бы взглянуть на карту и, если можно, на дневник поручика Ершова.

Полянский кивнул и попросил ребят подождать. Минут через пятнадцать он появился, бережно неся в руках пожелтевшую от времени тетрадь.

— Смотрите. Только при мне. Копию сделать не разрешу.

Друзья начали жадно листать ломкие страницы, покрытые сеткой неровных строк. Мало того, что бравый поручик писал как курица лапой, так еще везде использовал непривычные «яти» и букву «i» вместо обычной «и». Через пять минут Вадик признался себе, что не способен понять ровным счетом ничего. Похоже, у Гарика дела шли не лучше. А вот Стася внимательно проглядела все страницы, на которых Борис Ершов рассказывал о своей жизни в Тихореческе. К счастью, их оказалось не так много. Судя по всему, поручик не любил писать, а дневник вел, словно для галочки. Задняя часть тетрадки вообще оказалась оторванной. То ли затерялась где-то уже после смерти Ершова, то ли сам поручик в трудные времена пустил часть листов на махорочные самокрутки. Наконец, на очередной странице им попался план подвала.

— Так: это основное здание, это флигель, — комментировал Вадик, разглядывая корявый рисунок.

— Вот та самая комната, — подхватил Гарик, — Крест, наверное, означает подъемник. Ничего нового.

— А это что? — Вадик уставился на противоположную часть плана. Там, где сейчас находилась прачечная, был обозначен странный коридор, который заканчивался, судя по рисунку, маленькой комнаткой, — Но в этом месте ничего не может быть!

— Может! — мрачно возразил Гарик, — Там может находиться комната, в которую Стервелла сажает беглецов.

— Мы должны проверить. Немедленно! — взволнованно прошептала Стася, — Стервелла бывает на выходных в интернате?

— Нет! — хором ответили близнецы.

— Значит, нужно спешить.

— Эй, юные исследователи, — Нескладная фигура Полянского вновь объявилась в дверном проеме, — Ну как, разобрались? Мне пора — я обещал жене пораньше прийти!

Ребята поблагодарили ученого и уже собирались покинуть музей, когда Стася задала последний вопрос.

— Гневомир, скажите, пожалуйста, а кому вы еще эту карту показывали?

— Только Загубскому, когда он над своей книгой работал, — задумчиво ответил доктор исторических наук, — Знаете друзья, тут разные личности ходили — просили карту посмотреть, но я всем отвечал, что карта — это выдумка. Мол, редактор журнала сам статью дописал, чтобы читателей зацепить.

— Почему же нам показали? — удивился Гарик.

— Первый раз ко мне пришли люди, которых интересовал не сапфир, а история! — торжественно ответил он.

Друзья распрощались с ученым и выскочили из музея. За время, пока они читали тетрадь поручика, снегопад стал еще гуще. Вадик сделал глубокий вдох и закашлялся, потому что в рот влетело несколько крупных снежинок. Мощеная мостовая оказалась надежно укрыта белым полотном. Редкие цепочки следов исчезали прямо на глазах — их стремительно засыпало молодым снегом.

Разглядеть что-либо впереди было невозможно — ребята шли к автобусной остановке на ощупь. Может быть, именно поэтому они не заметили высокой фигуры, которая отделилась от стены музея и последовала за ними. Точно так же никто из юных сыщиков не обратил внимания на черный джип, сопровождавший их автобус до самого интерната. Друзей занимали совсем другие мысли.

* * *

— Давайте, сначала заскочим в Убежище, — предложил Вадик, — Мало ли что нам может понадобиться в подвале.

Гарик и Стася согласились. Пока они болтали, сидя за круглым столом, близнец прикинул, что нужно захватить с собой. Вот, например, лом. Тяжелый такой, ржавый, сто лет здесь валяется. Стоит взять. А еще пару резиновых жгутов, моток лески, коробок спичек, огрызок свечи, кусок мела — вдруг, они заблудятся в подвале, и придется рисовать кресты на развилках мрачных коридоров…

— Жалко, что Гневко не разрешил нам скопировать карту, — прервал размышления брата Гарик, — сейчас бы она очень пригодилась.

— А чего жалеть-то? — удивилась Стася. Девочка достала из сумки блокнотик с большеглазой героиней японского мультфильма на обложке, огрызок карандаша и принялась быстро рисовать план поручика Ершова. Периодически она прикрывала глаза, замирала на пару секунд, а потом продолжала свою работу. Через пять минут карта была готова. Близнецы глазам не поверили: она ничем не отличалась от рисунка в дневнике вековой давности.

— Пойдет? — небрежно спросила Стася, — Кажется, ничего не забыла?

Соболевы только вздохнули. Хорошо быть суперменом! Вернее — супергерлой!

Наконец, Вадик закончил сборы. Можно выступать. Друзья прикрыли дверь и отправились к интернату, но тут стало понятно, что незамеченными пройти не удастся. Около главного входа шла настоящая битва. Первый снег заставил всех воспитанников — и флегматичных старшеклассников, и неугомонных малышей — высыпать на улицу. По двору, подобно пушечным ядрам, летали снежки. То и дело окрестности оглашал победный мальчишеский вопль «Попал!» или возмущенный девчачий визг «Дура-а-ак!». Вадик со Стасей растерянно смотрели на побоище — в этом бардаке три целеустремленно бегущих куда-то подростка обязательно привлекут к себе внимания кого-нибудь из взрослых.