Призрачный путник - [78]

Путник не смотрел на нее.

— Прощай, Гилтер’йель, — сказал он. Подойдя к трупу Рыжего, он отпустил дух человека, и кивнул, решив, что этот ему подойдет. Он присел и начал стаскивать с человека одежду.

Призрачный друид потрясенно рассматривала его.

— После всего, что я сделала для тебя. Даже после того, как я простила тебе женщину…

С гримасой, Путник сорвал оборванные остатки своей рубахи и через голову натянул униформу куэрваррской стражи. Потом надел пояс для меча.

К Гилтер’йель, видимо, пришло понимание, и она заступила Путнику дорогу, когда он повернулся.

— Так это все из-за нее! — сказала она. — Не беспокойся. Мерис и его люди наверняка быстро её прикончили, как только попользовались в свое удовольствие. Твоя самоотверженность забавна, но спасать уже некого.

— Она жива, — это была констатация факта.

— Откуда ты знаешь?

— Ее духа нет со мной, — сказал Путник, пожав плечами. — Значит, она не умерла.

Гилтер’йель осмотрелась, затем с любопытством взглянула на него.

— Почему ты думаешь, что ее дух придет к тебе? — спросила эльфийка.

Путник смотрел на нее.

— Она любит меня, — объяснил он. — И я люблю ее.

Гилтер’йель смогла ответить только потрясенным взглядом.

Проскользнув мимо нее, Путник подошел к поросшему травой участку земли, где не так давно лежали они с Арьей, и снял что-то с нижней сосновой ветви. Ловко перекинув плащ через плечо, он шагнул в тень и исчез, как будто никогда и не существовал.

* * *

Дождь стих, прекратили сверкать молнии.

Гилтер’йель смотрела на тень, в которой исчез Путник. Они никогда не говорили друг с другом с такой горечью, пока она заботилась о нем — и горечь исходила не от Путника.

Воспоминание о прошлом вспыхнуло в сознании Гилтер’йель — самое болезненное из тех, что у нее остались. Тогда был совсем другой день, с сердитыми облаками над головой, и совсем другой разговор. Это был день, с которого началась её ненависть к людям.

Это был день, когда ее сестра Вэль’тиа сказала, что собирается в молодой город Куэрварр, чтобы договориться о перемирии с друидами Лунолесья. Она стала учить их пути друидов, сосуществованию с природой — пути гармонии. Затем появился любовник, а затем и ребенок: Льета Дочь Эльфов.

Призрачный друид, преданная сестрой, никогда не простила Вэль’тию, и когда та пришла просить помощи, отказалась даже увидеться с ней. Потом Вэль’тиа заболела. Смертельно.

Это была человеческая зараза.

Солнечная эльфийка потеряла самоконтроль впервые за свою долгую жизнь. В тот день сгорела большая часть Куэрварра, но молодые друиды, воспитанные Вэль’тией, отбросили Гилтер’йель, золотого ангела Тёмных Рощ.

Одна, оставленная умирать в лесу, она познала новую силу, рожденную ее ненавистью к людям и самой жизнью. Она стала Призрачной Леди.

Взгляд Гилтер’йель вернулся обратно в тень. По ее щеке скользнула слеза.

— Я любила свою сестру, — сказала она. — Но она никогда не вернулась ко мне, ведь так?

Тогда призрачный друид испустила вопль, пронзивший и призрачный, и материальный план, и рухнула на колени. Духи, оставшиеся в роще, испугались и умчались так быстро, как только могли, спасаясь от ярости эльфийки. Сила такого крика заставила животных и певчих птиц на деревьях содрогаться и погибать, вырывая из них жизненную силу.

Было тихо, не считая Гилтер’йель, которая горько рыдала в грязи, крича от ярости и отчаяния.

Наконец, Гилтер’йель всхлипнула и вытерла слезы краем плаща. Осталась еще одна карта, и она эту карту использует. Друид встала, её лицо было красным.

— Прости меня, Вэль’тиа, — сказала она. — Прости за продление его страданий. И прости за то, как я должна поступить с последней носительницей нашей крови.

Взмахнув руками, как крыльями, Гилтер’йель поднялась в воздух и исчезла из материального мира, превратившись в призрачного ворона. Оседлав оставшиеся после грозы ветра, она направилась к небольшой поляне на краю леса, где оставила спящей свою последнюю «карту».

Глава 19

30 Тарсах

За последние несколько дней часовые на куэрваррских воротах видели множество странных личностей, покидавших и входивших в город, но этот случай превзошел все остальные.

Гроза закончилась, но небо так и не прояснилось. Его по-прежнему застилал серый слой облаков. Воздух казался тяжелым и плотным, и длительное напряжение заставляло многих стражников беспокойно переминаться с ноги на ногу.

Таким же способом отреагировали и эти двое, когда чья-то фигура — судя по одежде, другого стражника — возникла вдали, как будто прямо из тени, отбрасываемой высокими соснами на обочине тракта. Стояла тишина; солдаты должны были услышать его приближение еще за милю. Человек сделал в их сторону несколько неверных шагов, покачнулся и упал.

Часовые бросились к нему. Одетый в кольчугу стражи мужчина лежал на спине, прямо в грязи. Грязь облепила его лицо и косматые волосы, скрывая внешность, можно было разглядеть только чёрную повязку на правом глазу.

— Эй, Белк, а это не одноглазый Тэмел? — спросил один из часовых, здоровяк по имени Март.

— А чего это на нем наша форма? Он же охотник, да? — отозвался Белк, обладатель испещренного оспинами лица. Март пожал плечами, но его глаза сверкали беспокойством. Анддрет лишит полномочий обоих, если окажется, что они преданы Грейту, а не Куэрварру. Хотя Анддрет куда-то исчез, лучше было не испытывать судьбу.