Признания шпиона - [113]

Как-то раз Рик как ни в чём не бывало без стука вошёл в кабинет, который занимали Уортен и Граймс. Уортен немедленно прикрыла несколько бумаг, лежавших перед ней на столе, а Граймс метнула на него гневный взгляд. По отделу СВЕ ходили слухи, что женщины занимаются «секретной операцией». Никто не имел права без стука заходить к ним в комнату, даже если дверь была открыта. Рик притворился, что не заметил жёсткий взгляд Граймс.

— Диана, как ты смотришь на то, чтобы прокатиться в моей новой машине? — жизнерадостно спросил Рик.

— Конечно, Рик. Что за машину ты купил? — ответила Уортен, дипломатично выталкивая его в коридор, подальше от Граймс.

— "Джэг", — сообщил он, имея в виду свой Новый "седан" марки "Ягуар ХJ-6". — Знаешь, мне так нравился тот, что был у меня в Италии.

Уортен ни разу в жизни не ездила на «Ягуаре».

— Черт возьми, Рик, — выдохнула она, — Ты что, ограбил банк?

Рик ухмыльнулся.

Конечно, Рик даже не подозревал, что Уортен подняла вопрос о его тратах. Он был уверен, что замёл все следы. «Я совершенно не беспокоился о том, что ЦРУ может меня поймать. Я знал, насколько бестолкова эта организация». Рик открыл восемь отдельных банковских и брокерских счетов в Соединённых Штатах. Он перебрасывал деньги с одного счета на другой. Кроме того, прежде чем перевести деньги в Штаты, он «отмывал» их через счёт Сесилии в цюрихском банке. Деньги на покупку дома он также взял со счета тёщи — как будто это она приобрела его для Эймсов. Чтобы его обман выглядел ещё более правдоподобным, Рик связался с Вильямом Брюсом Гэйром, адвокатом из Вирджинии и его хорошим приятелем, и сказал, что Сесилия решила подарить им дом. Гэйр посоветовал Рику предложить тёще написать дарственную на тот случай, если кто-то из Налоговой службы или ЦРУ заинтересуется покупкой. Рик так и сделал. «Сесилия никогда не чувствовала себя вправе задавать мне вопросы о деньгах. Квартира в Боготе, в которой она жила, была куплена на мои средства. Кроме того, я каждый месяц оказывал ей материальную поддержку. Она слушалась меня во всем», — позднее сказал Эймс.

Согласно записям, которые всплывут потом на поверхность, в конце 1989 года Рик перевёл из Швейцарии на свои счета в США 652 080 долларов. В 1990 году он перевёл в Штаты ещё 99 990 долларов. Впоследствии Розарио будет настаивать, что и понятия не имела, откуда Рик на самом деле брал эти деньги. Дескать, она думала, что это комиссионные, которые ее мужу платил Роберт из Чикаго.

Рик недолго заведовал западноевропейским отделением отдела СВЕ. Поскольку в Европе происходили большие перемены, Милтон Берден решил провести в отделе реорганизацию. Рика назначили ответственным за операции в Чехословакии. Для «крота» КГБ это было крайне неудачное назначение, и через некоторое время Рик начал суетиться. Когда до него дошли слухи о том, что скоро освободится место заместителя резидента в Москве, Рик предложил Бердену свою кандидатуру. Служба в Москве была бы «достойным завершением» его карьеры, сказал он. Но Берден выбрал кого-то другого, и вскоре Рик пришел к нему с ещё одним предложением. Он попросил Бердена создать спецгруппу, которая бы занималась расследованием «благонадёжности» уроженцев восточной Европы, пожелавших шпионить на ЦРУ. Рик предупредил Бердена, что КГБ попытается подослать туда своих двойных агентов. Они могли смешаться с толпой потенциальных шпионов. Рик хотел оказать помощь Управлению в выявлении «ложных» источников информации. Берден завернул его предложение. Рик был всерьёз обеспокоен. Нельзя было списывать со счетов, что в любой момент мог объявиться какой-нибудь бывший офицер восточноевропейской разведки, которому удалось про него пронюхать. «Я отчаянно надеялся, что КГБ продолжает обеспечивать мне защиту».

В начале 1990 года самолюбие Рика было удовлетворено. С согласия Бердена его сделали членом комиссии, занимавшейся вопросами продвижения по службе. Теперь он помогал ЦРУ решать, кого из офицеров-оперативников можно повысить до уровня СТ-12. После ареста Эймса пресса строила много домыслов насчёт того, передавал ли он в КГБ информацию о повышениях в ЦРУ. Сам Эймс это отрицал. «Я уже сообщил КГБ, кого, с моей точки зрения, стоит попробовать завербовать, — позже заявил он. — в тех делах, что я вёл, не было ничего, что заслуживало бы внимания».

Все же работа в комиссии вызывала у него чувство приятого возбуждения. До сих пор Рик был среди тех, кто вымаливал повышение. А сейчас он сам участвовал в принятии подобных решений.

В своих интервью Розарио позже говорила, что уже не любила Рика, когда они в 1989 году вернулись из Италии в Штаты. Более того, она утверждала, что они были на грани развода. Эти заявления повергли близких друзей Эймсов в шок. Никто из них не мог припомнить, чтобы Розарио заводила в 1989 году речь о разводе, хотя кое-что и говорило о том, что дела у неё с Риком обстоят не так хорошо, как раньше. «мне все-таки казалось, что они ещё любят друг друга. Однако отношения между ними изменились, и очень сильно», — сказал Дэйвид Сэмсон, который три раза гостил у Эймсов в конце 1989 и начале 1990 года. «вы понимаете, Розарио подавляла Рика. Она заправляла всем в доме. Я смотрел на него и думал: "Боже, да он, наверное, просто мечтает о том, чтобы выбраться из дома и немножко расслабиться, пропустив стаканчик-другой пива". Но Рик никогда" бы не решился на это, потому что Розарио на следующей день оторвала бы ему голову. Она все время к нему цеплялась».