Признание в любви - [3]

– К черту! – прошептала Эми, быстро натягивая платье с пайетками и приближаясь к зеркалу, чтобы уложить волосы.

Платье было очень коротким, плотно облегало ее тело, и было неизвестно, продержатся ли пайетки до полуночи, но лучше выглядеть сексуально, чем напоминать чью-то мамочку, решила Эми, бросая униформу на кровать.

Девушка сунула ноги в туфли на каблуках и выбежала из паба. Она успела услышать восхищенный свист Нэйтана, прежде чем оказалась на улице. Рядом с ней почти мгновенно остановился черный кеб.

– Лондонский Тауэр, – выдохнула Эми водителю, захлопывая за собой дверцу. – Только не по Сити-роуд, там в это время всегда безумная толчея.

Эми понятия не имела о том, что в это время происходит на Сити-роуд, и даже не знала, нужно ли таксисту ехать по этой улице. Она просто всегда старалась сказать нечто такое, что даст понять: она знает Лондон как свои пять пальцев. Иначе таксист, услышав ее американский акцент, немедленно решит: «Туристка!» – и добавит к счету лишний ноль – ноль, которого Эми определенно не могла себе позволить. Она откинулась на спинку сиденья и стала наблюдать за тем, как сменяют друг друга красные цифры на счетчике. Девушка с трудом сдерживала желание расстегнуть сумочку и проверить подкладку в поисках завалившихся туда двадцати пенсов – эта поездка была ей не по карману.

На короткий миг Эми позволила себе подумать о том, что могло означать предсказание Нэйтана о том, как превращение в миссис Эми Лайонс навсегда и совершенно во всем изменит ее жизнь. Ей больше не придется работать по две смены в баре «У Форджа», чтобы наскрести на аренду крошечной квартиры-студии на Финсбури-парк. Впредь не будет прослушиваний и молитв о том, чтобы кто-то наконец дал ей работу хотя бы в подтанцовке. Ей не нужно будет плестись на кастинги изо дня в день, надеясь, что она не выглядит полной идиоткой. Она больше не станет рыться в чужих ящиках с носками в поисках подтверждения того, что кто-то действительно ее любит.

– Ого, а Тауэр светится, как рождественская елка! – сказал таксист, опуская стекло со своей стороны, когда они подъехали к Лоуэр Темз-стрит.

Впереди виднелись вереница блестящих автомобилей и темный поток людей, заполнивших улицу.

– Сегодня особенная ночь, красавица?

– Надеюсь, – улыбнулась Эми, подаваясь вперед и протягивая ему единственную двадцатифунтовую купюру из своей сумочки.

Девушка вышла из кеба и зашагала по мостовой к главному входу. «Ого!» – подумала Эми, останавливаясь и глядя на старинное здание, благодаря искусной подсветке сияющее на фоне непроглядно черного неба.

Ее семья и друзья очень удивились, когда Эми заявила, что переезжает из Нью-Йорка в Лондон, чтобы работать с «Блинк», танцевально-театральным коллективом, который два года назад сменил Бродвей на Уэст-Энд.

Никто из ее близких никогда не покидал Соединенных Штатов – даже на время отпуска. Они рассуждали так: кому нужны Альпы, если у них в стране есть потрясающие заснеженные горы? К чему долина Луары, если можно посетить Напу по цене внутреннего перелета? Отец Эми, в частности, придерживался мнения, что если в пределах нью-йоркских пяти боро[1] чего-то не случилось, то значит, этого вообще не было. Но Эми всегда восхищалась Англией, особенно Лондоном – его историей, культурой, величием, тем, что короли и королевы, генералы и леди в широких юбках ходили по этим самым улицам, – так что, как бы она ни нервничала, оставляя в прошлом свою жизнь в Нью-Йорке, теперь она была уже не уверена в том, что когда-нибудь захочет вернуться домой.

Эми протянула свой пригласительный билет и заторопилась внутрь – ветер жалил ее сквозь пальто, и ей не хотелось, чтобы с ее платья сдуло оставшиеся пайетки.

– МИД, мисс? – спросил ее мужчина в темной униформе.

– Что, простите?

– МИД? Вы прибыли на ужин иностранного отдела?

– О да, да, – пробормотала Эми, внезапно почувствовав себя очень неловко.

Разве она не выглядит так, что сразу понятно: она идет на вечеринку иностранного отдела? С этой мыслью девушка попыталась натянуть подол платья чуть пониже. А затем опять взглянула на обратившегося к ней служащего и поняла, что он просто хотел ей помочь, хотел убедиться в том, что она не заблудилась. Он указал направо.

Вечеринка проходила в павильоне, установленном на месте старого рва. Пространство было просто огромным, а на заднем плане возвышались серо-белые стены Тауэра, подсвеченные пурпурным неоном. В павильоне уже были сотни людей, и Эми начала оглядываться, чувствуя себя потерянной и уязвимой.

Отправив Дэниелу SMS, девушка подошла к большим плакатам, на которых был изображен план расстановки столиков.

– Ну ты даешь! – раздался голос рядом с ней, и чья-то рука заскользила, обнимая ее за талию.

Обернувшись, Эми увидела Дэниела. Он был в красивом однобортном костюме, в котором выглядел как кинозвезда в окружении серой толпы.

– Тебе нравится? – спросила она, внезапно ощущая прилив счастья и желание веселиться.

Повзрослев, Эми никогда не была довольна собственной внешностью. Ее волосы вились, особенно во влажном климате Англии, а слегка неправильный прикус в хорошие дни делал ее похожей на Лив Тайлер, но бóльшую часть времени вызывал паранойю – Эми казалось, что она выглядит очень глупо.