Приз Гора - [54]

Она испугалась, что начала чувствовать приближение тех эмоций, которые гореане иногда вульгарно называют течка или огонь в животе рабыни. Будь она наедине со своим господином, и служи ему в таком виде, она бы уже давно умоляла бы его хотя бы минимальной ласке. Она вдруг осознала, что даже отбрось он её, потеряв терпение, оплеухой, она почувствовала бы только благодарность и, возможно, подползла бы к нему выпрашивая предоставить ей возможность поцеловать ударившую её руку.

Она любила его. Он был её господином, а она была его рабыней.

— Конечно, Вы знаете, — сказал Мир, обращаясь к женщине в прекрасном платье, открывавшем её плечи, — что в истории Земли, в течение тысяч лет, рабство было принятым, распространённым и уважаемым институтом.

— Больше нет, — напомнила она.

— В некоторых регионах планеты оно всё ещё существует, — пожал плечами мужчина, — но, кстати, по интеллекту люди древности и средневековья ничуть не уступали нам, а, во многих отношениях даже опережали, а нравственно, многие из них, а возможно большинство, далеко превосходили наших современников, лживых, вороватых, жадных, завистливых современных представителей сфабрикованного «общечеловека». И большинство из них не имело никаких возражений против рабства, скорее наоборот, видело его ценности. Уверен, вам нетрудно будет понять, насколько оно могло бы облегчить многие из современных социальных проблем, вот, например, одно из них: безудержный рост населения, превращающий некогда зеленую и прекрасную планету в засушливый, стерилизованный, загаженный мусором мир. Безусловно, существует много способов решения социальных проблем, и Земля ясно движется курсом на империалистическую централизацию, к застою, коллективизму и авторитаризму, в которых, при тотальном контроле, люди, фактически, станут рабами государства, пусть и не называемыми так официально. Альтернативой этому лживому миру, в котором утверждается, что все вокруг свободны, хотя по факту всё с точностью до наоборот, миру, на всех парах летящему к пропасти, миру, в котором все — рабы, может стать мир, в котором господа — это господа, а рабы — это рабы.

— Такое на Земле невозможно, — заявила женщина.

— Это было, — сказал Мир, — и это может быть снова. Фабрики пропаганды, как Вы, наверное, знаете, можно быстро приспособить под любые задачи. Реальность иногда входит к нам, не спрашивая разрешения. Карточные домики не смогут устоять, когда налетят ветра перемен. Объективные исторические императивы могут продиктовать политику, по крайней мере, тем, кто способен их понять, и обладает властью действовать исходя из них. Средства массовой информации прибегут как собаки на свист их хозяина, кто бы ни поманил их прибылью, их зрители, их рекламодатели или государство. То, что будет признано необходимым, будет принято. Раз можно было защитить ошибочность и нелепость, то почему нельзя сделать это с правдой и практичностью? Существует много слов, которые кто-то признал оскорбительными, и на этом основании эти слова не должны использоваться. Их заменяют эвфемизмами. Но лично я предпочитаю правду, потому что мне нравится говорить ясно. И я предпочитаю говорить «Господин» вместо «Слуга народа», и «Раб», а не «Гражданин».

— Прежде Вы никогда не говорили со мной так, — удивлённо заметила она.

— Сегодня, очень значимая ночь, — сказал он, салютуя ей бокалом. — И я не думаю, что Вы когда-нибудь сможете её забыть.

— Значимая для меня? — уточнила женщина.

— Для всех нас, — сказал её компаньон, также поднимая свой бокал в её сторону в шутливом салюте.

— Давайте пока отложим в сторону все эти сложные вопросы, — предложил Мир. — Помнится, Вы проявили интерес к Эллен и к тому факту, что она должна служить обнажённой.

Женщина заинтересованно посмотрела на него, и тоже подняла свой фужер, однако, следует отметить, лишь затем, чтобы просто сделать маленький, изящный глоток вина.

— Мы все знаем, что такое война, — сказал Мир. — Во время войны победителям свойственно грабить побеждённых, это обычная практика. Они забирают у них то, что пожелают, независимо от того, кажется это имеющим значение или нет. Например, ещё не так давно, было нормальной практикой победителей, отбирать женщин у побеждённых ими мужчин и делать их своими рабынями. Конечно, Вы знаете об этом.

— Разумеется, — кивнула гостья.

Эллен даже стало интересно, заметила ли женщина пристальный взгляд своего компаньона, глаза которого, вперившиеся в женщину, буквально горели.

Не стоило ли ей бежать отсюда, крича от ужаса?

— Возможно, вам также известно и то, — продолжил мужчина, — что на пирах победителей весьма обычным делом было использовать женщин врага. В идеале тех, которые прежде занимали самое высокое положение, представительниц аристократической верхушки врага, самых богатых и наиболее высокородных, самых благородных и гордых, а также и самых красивых, но теперь порабощённых и вынужденных служить своим новым хозяевам.

— Я слышала кое-что об этом, — неопределенно сказала его собеседница.

— А Вы знали, что они должны были служить своим новым владельцам нагими? — осведомился Мир.

— Да, — кивнула женщина, и щёки её порозовели, — я подозревала, что-то в этом роде.