Приятные ночи - [192]

Однажды этот великолепный вельможа, одетый в пурпурное платье и короткий бархатный плащ, нарезал небольшими лоскутками бумагу и, соединяя их в связки, наподобие тех, в каких нотариусы хранят свои документы, складывал их в предназначенный для этого ящик. На вопрос случайно заставшего его за этим отца, что он с этими бумажками собирается делать, тот ответил ему такими словами: "Ах, отец, я прочитал в книгах по гражданскому праву, что на приговоры должно смотреть как на своего рода случайности. Изучив самый дух, а не букву законов, я и составил наугад эти связки, в которых отметил некоторое число приговоров, которые, если так будет угодно богу, я без труда и хлопот буду выносить спорящим сторонам, когда с вашей помощью стану судьёй Главной судебной палаты. Не кажется ли вам, мой отец, что я основательно и досконально исследовал это дело?" Выслушав вышесказанное, отец Чезаре чуть не умер от огорчения; он повернулся к нему спиной и оставил своего незадачливого сынка пребывать и дальше в невежестве.

Не без величайшего удовольствия выслушало достопочтенное общество сообщенную Катеруццею забавную сказку. После завершения вызванной её рассказом беседы Синьора приказала рассказчице предложить также загадку, и Катеруцца, не дожидаясь повторного напоминания, произнесла:

Скажи-ка, друг, где то, что я на сутки

Тебе доверил между ног зажать:

Что ты с ним сделал? Это ведь не шутки,

Ну, отвечай, я должен всё узнать.

- Что взволновался? Не пройдёт минутки,

Приятель, успокоишься опять:

Того, в чём нам веселье и отрада,

Так у меня полно, что бьёт по заду.

Прослушав загадку, всякий устремил взор на другого, не зная, что сказать по её поводу, но Катеруцца, догадавшись, что никто прочитанной ею загадки не понял, проговорила: "Синьоры, перестаньте ломать себе голову над разгадкой, ибо я сейчас вам её сообщу, хоть и считаю себя недостойною этого. Существовал некий юноша, который одолжил своему другу лошадь, дабы тот на ней съездил в поместье; друг, однако, продал её. Воротившись назад из поместья, он наткнулся на юношу, который потребовал у него свою лошадь, и, не видя её, немало встревожился. Друг успокоил его, убеждая не волноваться ибо деньги за проданную лошадь при нём и лежат в его кошельке, который свисает у него сзади и колотит его по пояснице". После разъяснения хитроумною Катеруццей предложенной ею загадки, Синьора устремила взор на Тревизца и учтиво подала ему знак последовать установленному порядку, и тот безропотно и покорно начал повествовать следующим образом.

Сказка XI Некий нищий монашек покидает Колонью { 243 }, чтобы пуститься в Феррару, и, настигнутый ночью, укрывается в какой-то усадьбе, где с ним приключилось нечто, премногоего напугавшее

В нас вселяют страх, любезные дамы, иногда чрезмерные наши дерзания, а иногда и робость нашей души, которой, однако, полагалось бы бояться только того, что способно причинить вред, а не того, чего бояться вовсе не следует.

Итак, милые дамы, я хочу рассказать вам про случай, отнюдь не придуманный мною, чтобы вас позабавить, а самый что ни на есть всамделишный и приключившийся в наши дни с неким нищим монашком, причём не без изрядного для него ущерба. Этот монашек, покинув Колонью, чтобы пуститься в Феррару, миновал Бадью и Полезине ди Ровиго и, добравшись до земель герцога Феррарского, был застигнут ночною тьмой. И хотя сияла луна, тем не менее, будучи ещё совсем юным, в одиночестве и оказавшись к тому же в чужих краях, он боялся, что его могут убить разбойники или растерзать звери. Не зная, где ему приклонить голову, и совсем без денег, бедняжка заметил усадьбу с внутренним двориком, расположенную в некотором удалении от других. Войдя внутрь дворика так, что никто его не увидел и не услышал, он направился к стогу соломы, к которому была приставлена лестница, и, поднявшись наверх, устроился там, как мог, на ночлег. Едва монашек улёгся спать, как во дворе появился щеголевато одетый молодой человек, у которого в правой руке был меч, а в левой - небольшой круглый щит и который тотчас же принялся тихо посвистывать. Услыхав свист, монашек решил, что его обнаружили, и от страха волосы его поднялись дыбом; перепуганный насмерть, он замер и затаился. Вооружённый молодой человек был священником этой деревни, сгоравшим от любви к жене хозяина той усадьбы, где приютился монашек. И вот, когда монашек пребывал в неодолимом страхе, вдруг из дома выходит пухленькая и свежая молодая женщина в одной рубашке и направляется к стогу соломы. Едва увидев её, священник отбросил свои меч и щит, бегом устремился к ней и принялся её обнимать и целовать, причём и она ему отвечала тем же. Потом они оба легли на землю возле стога соломы, и священник, приподняв спереди рубашку возлюбленной и взяв в руку ту вещь, которой располагают только мужчины, сунул её в предназначенную для этого самого щелочку.

Наблюдая сверху за всем происходившим внизу, монашек несколько успокоился, рассудив, что священник явился сюда, разумеется, не за тем, чтобы учинить ему неприятность, но чтобы насладиться с любимой женщиной. Посему, набравшись смелости, монашек вытянул шею над стогом соломы, дабы получше видеть и слышать творившееся внизу у влюбленных, и до того высунулся наружу, что голова его перевесила своей тяжестью всё остальное. Дело кончилось тем, что, не будучи в состоянии удержаться на скользкой соломе, он сверзился прямо на увлечённых любовью, и притом не без урона для себя, ибо немного повредил себе на одной ноге коленную чашку. Священник и женщина, которые были, можно сказать, в ударе и наслаждались без устали и вовсе не помышляли о завершении своих самозабвенных трудов, увидев чёрные одежды монаха и такой же его капюшон, впали в сильнейшее замешательство и сочли, что перед ними какой-нибудь ночной призрак. Преисполнившись страха и бросив на произвол судьбы меч и щит, они ударились в бегство.