Приятно тебя общать - [79]

Из чьего‑то окна упрямо неслось:

— Компания «Атомик» полностью сворачивает проекты «Житейские истории», «Советы на каждый день», «Рецепты», «Тосты», «Анекдоты» и «Песни», звездой которых вот уже около шестидесяти лет… была… незаменимая Анечка.

Хостес явственно всхлипнула.

Я смотрела в лица. Они были пусты. Они были напуганы. Они тоже знали.

* * *

«Я давно живу на свете. Застала ещё те времена, когда люди жили семьями, вместе. Детей рожали и воспитывали мама и папа. Мы дружили, любили, женились. Обнимались и обращались друг к другу на “ты”.

Многое забыто. Многое вымарано. Наше время было временем людей. Сейчас понастроили роботов и успокоились. Потому что роботы не ошибаются. Да, мы ошибались. Но когда в чём‑то сомневались, мы брали Библию, открывали и читали наугад».

* * *

Её истории о старых временах я слушала, как сказки. Анюта записала много тысяч коротеньких рассказиков. В них машины ездили по земле, люди выращивали хлеб, а дверь открывали ключом, — не голосом.

Сосед из дома напротив тронул меня за плечо. Но мне показалось, что эта вопиющая бесцеремонность как раз кстати.

— Я не верю, — прошептал он.

— Мне страшно, — откликнулась я.

А хостес всё никак не успокаивалась:

— Похороны состоятся в среду. Они будут организованы согласно древнему обычаю, описанному в одной из историй… покойной. Простите, мне тяжело это читать. Все индивиды, желающие проститься с Анечкой, могут прийти к девяти часам утра на площадь Независимости. Не могу, дайте заставку, пожалуйста.

— У меня все полки в её бууках. А сейчас посмотрела — как будто ни одного нет. — Это соседка с Верхней улицы.

— Последние семь лет я ни дня не прожил без её совета.

Я тоже. Она была половиной. Половиной моего существования. Все эти годы у меня как будто на самом деле была подруга — какое слово, так и отдаёт стариной! Это ведь ты его воскресила. Ты ждала меня с работы, улыбалась, качая седой головой. У тебя находились истории для любого случая, твои рассказы рождали во мне невиданную силу. Анюта, как же я без тебя?

* * *

«Удивительное существо — человек. Нет, не поправляй: не индивид, а именно человек. Я старая, мне можно. Ты всё время стремишься выделиться, показать свою инаковость, уникальность, индивидуальность. Так хочешь отличаться. Расталкиваешь других локтями, лезешь вперёд, в яркий круг света, кричишь:

— Смотрите, какой я особенный!

А смотреть‑то некому. Все прочие точно так же кривляются, каждый под своим маленьким софитом. Мы слишком зациклены на себе, чтобы хоть миг уделить другому. Свет бьёт в глаза, а ты стоишь в одиночестве и думаешь, что это счастье».

* * *

Индивидов всё прибывало. Одну плачущую женщину увели. Соседи собирались в маленькие группки и тихонько роняли такие тяжёлые, такие пустые слова.

— Вы пойдёте?

— Конечно. А вы?

— Наверное.

— Кажется, нужно взять цветы? Что вы думаете?

— Как это случилось?

— Какая разница…

* * *

«Сегодня у меня юбилей. Сто лет. И пятьдесят шесть из них я каждый день прихожу в эту студию. И говорю, говорю с утра до вечера.

Здесь только стол, стул, я да камера. Иногда я беру на запись старую фотографию. Вот, смотрите. На ней я совсем малышка. А вокруг — моя семья. Не рабочая семья, а простая. Я говорю с ними, и мне не так одиноко. — (Теперь я понимаю, что значит это слово.) — Я хотела рассказать тебе, как мы жили раньше, когда было оно — это мы. Я ничего не придумала и не приукрасила. Надеюсь, мои истории тебе помогли. Надеюсь, ты можешь назвать меня подругой — как и тысячи, тысячи одиноких, потерянных людей, слишком заносчивых, чтобы протянуть руку другому. Я счастливый человек, потому что я стала ниточкой — пусть тоненькой, — которая нас объединяет».

* * *

— «Атомик» собирается выпустить подарочное издание, все записи Анечки, все интервью, всё‑всё, что она успела.

— Как же я теперь? Что же делать, Нюра?

— У меня все «Житейские истории» в палме записаны, — угрюмо похвастался сосед, потрясая гаджетом.

— Дай‑ка. — Моя рука отобрала у мужчины новомодную игрушку. — «Житейские истории». Случайный выбор.

Из палма донёсся мягкий голос Анюты: «Помню, была я совсем ещё крохой. Жили мы не слишком богато, зато дружно. Однажды папа купил торт и мы пошли…»

— Хватит, я помню её. Пойдёмте ко мне в гости. У меня есть чай и вкусное печенье.

Зачем и почему

Инопланетянин плюхнулся рядом со мной на скамеечку, слегка просачиваясь между досок. Ни тебе «здрасьте», ни тебе «приятнейшая погодка», сразу с места в карьер:

— Зачем люди пишут и рисуют на заборах?

Я опасливо покосился на существо, состоящее из слизи, ресничек и отростков. Эти пришельцы противные, беспардонные и назойливые. А ещё всё время вопросы задают, ну совсем как дети.

— Нууу… Тут может быть много причин. Скажем, выражение чувств, выплеск наболевшего. Например, «Вася чмо» или «Люся, я тебя люблю!»

Инопланетянин задумчиво шевелил ресничками и капал на асфальт. Я решил, что можно продолжить:

— Или попытка убедить окружающих принять твою точку зрения посредством её повторения. Например, «Рэп — отстой», «Спартак — чемпион», «Беркут — лох, Кипелов — бог». Это может быть ещё и потребность показать свою принадлежность к какому‑то течению. Например, свастика, пентаграмма, пацифика. А ещё, возможно, желание просто утвердить своё существование, оставить след на лице мира или хотя бы на заборе. Некоторые пишут «Здесь был Вася», другие рисуют рожи или половые органы, что кому ближе. А вообще, здесь вопрос скорее не «зачем?», а «почему?».