Привет, викинги! - [81]

Чудесно…

– Навигация – это умение прислушиваться ко всем своим чувствам. Нужно только подождать, когда возникнет такое медитативное ощущение, – объясняет Инге. – Попробуйте!

Я пробую.

Ничего.

Я оглядываюсь. Мелисса, Триша и Марго выглядят тоже растерянно, поэтому в конце концов Инге сдается.

– Ну ладно, попробуем в воде. Может, у вас так получится.

Остаток утра мы подготавливаем лодку для очередного вояжа, затем довольствуемся простым перекусом из хлеба и сыра. После еды освоение навыков продолжается, и Инге разделяет нас на пары. Поскольку Мелисса и Триша теперь кажутся нераздельными, словно сиамские близнецы, мне достается Марго. Снова. И мы первые в очереди.

Марго с Инге берут на себя труд перетащить судно викингов в воду, пока я бреду позади, хватаясь за какую-то деталь, название которой не могу вспомнить.

Как только лодка начинает весело качаться на волнах, я сосредотачиваюсь на том, чтобы преодолеть первоначальную панику от потери твердой почвы под ногами и напомнить себе о том, как мне вчера понравилась простая обычная гребля. И вскоре я чувствую себя «ничего так». Как только мы удаляемся от берега и вода покрывается рябью, Инге развязывает узел, которые крепит кусок белого полотнища к мачте, и парус с хлопком тут же стремительно разворачивается. Лодка устремляется вперед. Сердце у меня начинает колотиться, а холодный ветер, бьющий прямо в лицо, заставляет меня почувствовать себя живой. Так всего лишь за мгновение мне удалось позабыть о том, что я – это я. Что хорошо.

Инге немного задерживается, проверяет воздух, а потом говорит Марго:

– Не знаю, чему вас там учили, но я всегда говорю, что нужно чувствовать парус задницей.

– Простите? – озабоченно спрашивает Марго.

– Когда я иду неверным курсом, у меня в заднице возникает неприятное ощущение, – продолжает Инге, повышая голос, чтобы перекричать хлопанье паруса. – Тело должно ощущать, уравновешена ли лодка, не слишком ли много груза на носу или на корме. Можно, конечно, пользоваться и головой, но дело тут не в том, чтобы думать. Нужно пошевелить ею, чтобы почувствовать ветер обоими ушами. Викинги никогда не полагались только на один фактор при определении верного пути – нужно постоянно обращать внимание на окружающий мир.

Все еще ощущая себя немного глупой, я двигаю головой, пока не ощущаю, как ветер гудит у каждого моего уха. Я замечаю, что волны движутся прямо на нас, угрожая затопить наше суденышко, но тут Инге наваливается на руль и разворачивает парус так, что мы меняем курс («Это называется смена галса», – с умным видом говорит мне Марго).

Лодка движется быстро, без труда разрезая воду. Несколько минут (часов? дней?) мы парим, словно ракета, несколько раз повторяя маневр, пока не совершаем нечто, что, как мне услужливо сообщают, называется «поворот через фордевинд», и направляемся обратно к берегу.

– Ну какие у вас впечатления? – спрашивает Инге.

– Вообще-то… Хорошие! – выдавливаю из себя я. – Спасибо.

– Правда? – она как будто намекает на то, что я до конца не понимаю.

Мы до сих пор говорим о лодках? Или меня «психологически изучают»?

Она пододвигается ближе, так чтобы нас не слышала Марго.

– Нет никакого «безопасного» способа что-то делать, вы же знаете. Нужно просто сделать.

Значит, меня точно изучают.

– Знаете, что с вами не так? – продолжает Инге.

Это же не должны делать психологи, правда? Та женщина из «Клана Сопрано» делала не так…

– А разве я не должна «сама понять»? – спрашиваю я.

– В обычной ситуации? Да. Но завтра ваш последний день, и вы, похоже, не догадываетесь. Кроме того, вы, возможно, имеете в виду американских психологов, какими их изображают по телевидению. Мы же в Скандинавии предпочитаем говорить начистоту.

Только не это…

– Значит, это как «доброта в жестокости»?

– Я предпочитаю называть это «честность в честности», – отвечает она.

«Может и предпочитаете, но это никакой не девиз», – хочется мне ответить. Но я не отвечаю. Потому что нахожусь в открытом море – буквально – наедине с психологом-викингом и моделью-перфекционисткой.

– У вас проблемы с гневом, – говорит мне Инге.

«Какого черта?»

– У меня? – выпаливаю я.

У холодной и спокойной Робо-Элис?

– Я никогда не выхожу из себя!

Ну разве что кроме того вечера… Но в целом…

– Я горжусь тем, что всегда сдерживаюсь, – говорю я в свою защиту.

– Это хуже всего, – говорит Инге. – Подавленный гнев. Ему требуется какой-то выход, вот он и уходит внутрь.

Так что, мне теперь нельзя даже мысленно покипятиться?

– Вы не можете отрицать свои чувства: вы должны встретить их лицом к лицу. То же и с прошлым. Что случилось, то случилось. Но прежде чем двигаться дальше, вы должны примириться со случившимся. Я наследница великих мореплавательских традиций, – продолжает она, и я начинаю жалеть, что у меня в руке сейчас нет кружки с джином.

О боже, опять морские метафоры…

– В темпераменте викингов издавна существовало напряжение между тем, чтобы остаться, и тем, чтобы идти дальше, – между надеждой увидеть что-то лучшее, что может случиться в будущем, и печалью о том, что мы оставили позади.

Она смотрит в сторону Мелиссы, и я вижу, что моя сестра с Тришей растянулись на берегу, наслаждаясь лучами солнца, и хохочут как сумасшедшие.