Притворщица Вдова - [24]

Каждый раз, видя его умное спокойное лицо, она испытывала страх и была уверена, что за этим шармом скрывается на самом деле подозрительность. Он сомневался, а имеют ли право сестры дружить с его семьей.

О своих страхах она никогда не говорила Пруденс, не желая ни в малейшей степени ее волновать. И Чарити переживала все в себе. Одна. Но так уж получается, когда хитришь, надо быть настороже…

Чарити выпрямилась на стуле, и это ее движение не ускользнуло от внимания лорда Тиндейла, когда он произносил свою фразу о том, что восхищен даже больше, чем ожидал.

Видя, что ее гость тоже устроился удобно, леди Генри сказала:

– Я как раз рассказывала Чарити и Пруденс о вчерашнем приеме у королевы в честь дня рождения принца Регента. Хотя его настоящий день рождения только в августе, – добавила она. – Мне никак не удается убедить их принять участие в этой церемонии.

– Но мне так страшно, – вздрогнув, сказала Пруденс. – Леди Генри говорит, что почти целый час надо будет только подниматься по лестнице дворца. Я не смогу стоять долго неподвижно, так, чтобы даже перышко не пошевелилось на шляпе, да еще посреди огромной толпы. И я боюсь, что буду выглядеть неуклюжей и подведу леди Генри перед большим количеством очень важных людей. Я точно упаду в обморок.

Лорд Тиндейл покровительственно улыбнулся. Ему была приятна искренность этой девушки.

Он сказал, обращаясь к ее сестре:

– Почему-то я не могу представить, чтобы вы упали в обморок, миссис Робардс. А вам разве неинтересно лично познакомиться с вашей королевой?

Чарити не провела его улыбка – веселая и вопросительная одновременно. На этот крючок Чарити не попалась, а ответила спокойно:

– Конечно, быть представленной Ее Величеству и Принцу – это потрясающее событие. Но меня устроит, если для моей сестры такой сезон окажется весьма скромным. Понятно, что мы с наслаждением слушали рассказ леди Генри об огромном скоплении экипажей, на которых гости съезжаются в Букингемский дворец. Она рассказывала нам о кавалеристах в красных ярких мундирах на великолепных черных конях, о трубачах и военном оркестре. Должно быть, это очень красочное зрелище.

– Да, действительно, – сказал лорд Тиндейл. – Только вот хлопот от него много. Несколько часов по улицам невозможно проехать. Но вы должны поучаствовать в этой церемонии хотя бы раз в жизни. Учитывая, что здоровье королевы ухудшилось в последнее время, может, вы все-таки передумаете и пойдете на прием, пока еще сезон не кончился и вы находитесь в Лондоне.

Он заметил ее улыбку и спросил:

– Будем ли мы иметь счастье видеть вас весь сезон, миссис Робардс?

– Мы хотим пробыть в Лондоне еще всего лишь пару недель, сэр.

Услышав это, леди Генри быстро сказала:

– О, Чарити, но вы должны остаться здесь до конца сезона и пока не уезжать обратно в Бат! Май и июнь – это самый пик сезона, не так ли, Тиндейл?

– Да, конечно. Нам будет очень жаль, если вы и миссис Леонард уедете, не дождавшись конца.

– Говоря о конце… – сказала Чарити.

Но леди Генри перебила ее. Она снова повернулась к графу.

– Вы были вчера на приеме у королевы, Тиндейл? Я вас не видела! Хотя в такой толпе можно легко и не заметить, да и приглашение могло быть на другое время.

– Меня не было в гостиной, – сказал он. – Я был на обеде в Министерстве иностранных дел.

– Я слышала на приеме, что лорд Кастлерю болен. Это правда?

– Так и есть. Чарльз делал за него доклад.

– Это лорд Стюарт, брат лорда Кастлерю, – объяснила леди Генри специально для сестер. – Вы не находите эти обеды с дипломатами, а также их бесконечные споры о границах и разных договорах ужасно скучными, Тиндейл?

Видя, что она спрашивает вполне серьезно, лорд Тиндейл ответил мягко и вежливо:

– Наверное, это очень странно, но мне действительно нравится обсуждать подобные вопросы с иностранными послами. Можете отнести это к моей природной любознательности – еще один удивительный аспект моей натуры. Просто я желаю знать, что происходит вокруг меня.

Бесхитростное признание графа вызвало улыбки на лицах собравшихся.

Но прежде чем леди Генри смогла продолжить эту интересную тему, Чарити быстро сказала, что она и Пруденс уже уходят. Чарити была тверда в своем решении, несмотря на протесты со стороны других.

Она сказала, что им надо нанести еще один визит, и сестры ушли, тепло попрощавшись.

Если бы Чарити могла слышать сказанное уже в ее отсутствие, она, наверное, очень смутилась бы.

Граф смотрел вслед сестрам, пока дворецкий не закрыл дверь салона.

– Я уверен, вы счастливы иметь такую компанию этой весной, леди Генри, – произнес он. – Очевидно, вам очень приятно, что вы можете оказать поддержку своей подруге и ее сестре в этом сезоне.

Молодая женщина посмотрела на него, и живой интерес отразился на ее симпатичном личике.

– Да, я должна признаться, что этот сезон радостен для меня как никогда. Особенно с тех пор, как я вышла замуж и освободилась от необходимости следовать строгим правилам, требующим, чтобы молодая девушка появлялась в свете только со своей компаньонкой. Мне очень приятно иметь возможность помочь Чарити и Пруденс, доставить им такое удовольствие – находиться в свете. Конечно, я счастлива за Пруденс, ее успех ни у кого не может вызывать сомнений. Я сразу это поняла, как только они приехали в город.