Присоединение Марийского края к Русскому государству - [86]
7.6. Последствия присоединения Марийского края к Российскому государству
Беспримерно кровавыми и жестокими для марийцев оказались пять лет истории с 1552 по 1557 гг. За этот период было физически уничтожено множество марийцев и представителей других народов Среднего Поволжья. По завышеным данным Казанского летописца (иные и более правдоподобные сведения в других источниках не приводятся), «казанцы и черемиса» в течение нескольких лет до и после падения Казани потеряли 757 270 человек убитыми и уведенными в плен, не считая пропавших без вести[916]. Наиболее пострадала социальная верхушка, которая руководила антимосковским повстанческим движением. В официальных летописях указано, что к концу I Черемисской войны «казанские люди лутчие, их князи и мурзы, и казакы, которые лихо делали, все извелися». Казанский летописец повествует: «Мало же их живых осташа во всей земли Казанской, и разве простых живых людей и худых и немощных и убозех земледелец»[917]. Похожее сообщение передали польско-литовскому королю Сигизмунду-Августу русские дипломаты: «… а люди казанские болшие все побиты, а черные люди немногие осталися, и ныне все государю послушны»[918].
Немалые жертвы понесли и русские воины. А.М. Курбский оставил такую запись об итогах «Казанского взятия» и Черемисской войны 1552–1557 гг.: «И в ту шесть лет битвы многие быша с ними воевания; и толикое множество в то время погибе войска християнского, биющеся и воюющеся с ними безпрестанно, иже вере не подобно»[919]. Но в отличие от повстанцев, царские войска одержали победу. Казанский край стал частью Русского государства, превратившегося теперь фактически в многонациональную державу, в полиэтническую империю. Иван IV завоевал славу могущественного царя, на небывалую высоту поднялся международный авторитет Московии. «И тако сед на престоле своем великаго царьства Рускаго, правя скипетр державы своея, утер кровавый пот свой, покорив под себе жестокия и лукавыя казанцы, и паче их злейшую черемису поганую, оставив себе славу велию, превыше отец своих, и память вечную в роды русския во веки»[920], — завершает свое повествование Казанский летописец.
Помимо этого Московская Русь получила доступ к богатым различными природными ресурсами землям Поволжья, а в перспективе — Урала и Сибири. В распоряжение московского правительства перешли тысячи опытных, закаленных в боях воинов покоренного края. Представители народов Среднего Поволжья активно участвовали в Ливонской войне 1558–1583 гг. на всем ее протяжении, они внесли огромный вклад в дело защиты южных рубежей России (строительство засечных черт, пограничная служба). В царскую казну огромным потоком хлынули ясаки и прочие налоговые поступления из «подрайской землицы». Русское государство экономически усилилось благодаря овладению волжским торговым путем. Важными для экономики Русского государства были и природные запасы самой Волги, в частности, ценные промысловые рыбы (белуга, осетр), которые водились только в ее среднем и нижнем течении. Наконец, была решена (хотя и не сразу) проблема безопасности русских земель, примыкавших к Казанскому краю, «казанской украины».
Последствия вхождения в состав России для марийцев носят в целом сложный, весьма неоднозначный характер. Трудно не согласиться с таким весомым аргументом сторонников тезиса о положительной роли установления русского господства в Среднем Поволжье (включая и Марийский край), как прекращение войн, установление мира и относительной политической стабильности в регионе, вследствие чего, как принято считать, возникли благоприятные условия для хозяйственного и культурного развития[921]. Действительно, к концу XVI в. с изнурительным и страшным периодом военных конфликтов было покончено, но это обошлось слишком дорогой ценой для марийцев. В ходе русско-казанских войн и восстаний народов Среднего Поволжья во второй половине XVI в. марийское население, наиболее продолжительно и упорно оказывавшие сопротивление, понесло чудовищные потери: тысячи, а скорее, десятки тысяч убитых (и еще масса изувеченных, пленных и проданных в рабство), сотни стертых с лица земли селений (илемов, руэмов, крепостей). Начался массовый уход в Закамье, Приуралье, Башкирию (это серьезно ослабило единство этноса)[922]. Были ликвидированы элементы формирующейся социально-классовой структуры и зарождавшейся собственной государственности. В худшую сторону изменился менталитет марийского народа — стала доминировать психология, характерная для реликтовых этносов[923].
Несомненно, русские крестьяне приобщали марийцев к более развитым формам и способам сельскохозяйственного производства, хотя уровень развития производительных сил в данной отрасли экономики и у тех и у других ко времени присоединения края был примерно одинаковым[924]. Что же касается ремесленного производства и торговли, то тут марийцы в числе остальных народов Среднего Поволжья столкнулись с ограничительно-запретительными мерами со стороны московского правительства и местной русской администрации (запрет металлообработки, а также торговли изделиями из металла, оружием и сырьем для него; условия, не позволявшие марийцам (кроме немногочисленного слоя тарханов, толмачей, новокрещенов) проживать в черте местных городов)
