Присоединение Марийского края к Русскому государству - [4]

Дополнительные данные, в особенности, по расселению средневековых марийцев, их социально-экономической, культурной жизни дают результаты исследований лингвистов. В первую очередь, это работы Л.Ш. Арсланова, Р.Г. Ахметьянова, В.И. Вершинина, И.С. Галкина, И.Г. Иванова, И.К. Инжеватова, Д.Е. Казанцева, Н.В. Морохина, О.А. Сергеева, О.Б. Ткаченко, Л.Л. Трубе, М.Р. Федотова[5]. Анализ номенклатуры топонимов Марийского края позволило автору данного исследования дальше развить одну из существующих гипотез по вопросу о марийских беляках.

Вещественные, устные, этнографические, лингвистические источники вследствие ограниченной возможности их применения являются большей частью только дополнением к обширному, но, как правило, отрывочному по наличию необходимых сведений комплексу письменных источников. При этом даже в письменных источниках нередко содержится искаженная информация из-за тенденциозности, пристрастности, а иногда плохой осведомленности, некомпетентности авторов записей, из-за поздних редакторских вставок и ошибок. Поэтому научное и объективное воспроизведение прошлого марийского народа возможно только в результате тщательного анализа и сопоставления имеющихся источников. При решении поставленных в данном исследовании задач иногда обнаруживался недостаток достоверной информации из-за скудости источников. Это обусловило появление соответствующих посылок и выводов, носящих гипотетический характер. В целом комплексное использование всех видов источников позволило изучить проблему присоединения Марийского края к Русскому государству с достаточной полнотой.

1.2. Историография

Историографию присоединения Марийского края к Русскому государству можно разделить на пять этапов: 1) середина XVI — начало XVIII вв.; 2) II половина XVIII — начало XX вв.; 3) 1920-е — начало 1930-х гг.; 4) середина 1930-х — 1980-е гг.; 5) с начала 1990-х гг. по настоящее время.

Первый этап здесь выделен условно, поскольку на следующем втором этапе не последовало существенных изменений в подходах к рассматриваемой проблеме. И все же необходимо принимать во внимание то обстоятельство, что, в отличие от сочинений более позднего времени, в работах, где впервые стали затрагиваться вопросы, связанные с вхождением марийцев в состав России, содержались лишь описания событий без их научного анализа. Вопросы, касающиеся истории вхождения Среднего Поволжья и Марийского края в состав Русского государства, нашли свое отражение еще в появившейся по свежим следам событий официальной русской историографии XVI в. В данном случае имеются в виду указанные в источниковедческом обзоре русские летописи и оригинальная древнерусская литература. Практически все русские авторы излагали историю присоединения народов Среднего Поволжья к России сквозь призму священной войны против «безбожных» ради защиты православной Руси.

Эта традиция была продолжена дворянскими историками конца XVII — начала XIX вв. Первые их представители — А.И. Лызлов (16551697), В.Н. Татищев (1686–1750) — предпочитали ограничиваться пересказом летописей и прочих описательно-литературных источников, не давая собственной интерпретации событий[6].

Одним из первых от такого способа изложения отошел историк конца XVIII в. М.М. Щербатов (1733–1790). В частности, он указывал, что яростное сопротивление марийцев и других народов Поволжья русским войскам было обусловлено длительным военно-политическим и религиозным противостоянием, жестокостью русских воевод. Присоединение Среднего Поволжья, в том числе и Горной стороны, однозначно рассматривалось им как завоевание. В то же время восточное направление внешней политики Русского государства в целом освещено М.М. Щербатовым с апологетических позиций[7].

В схожем плане рассматривал историю присоединения Марийского края и Среднего Поволжья к России выдающийся русский историк Н.М. Карамзин (1766–1826). Однако по сравнению со своими предшественниками он привлек гораздо более обширный круг новых письменных источников. При этом автор «Истории государства Российского» не только изображал марийцев как «свирепый и дикий народ», но и описывал жестокий характер завоевательных и карательных походов русских войск на марийские земли[8].

Казанский историк и этнограф А.И. Артемьев (1820–1874), опираясь на текст «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина и частично на фольклорный материал, сделал первую попытку написать краткую историю марийского народа[9]. Другой историк I половины XIX в. Н.С. Арцыбашев (1733–1841), в целом не нарушая уже отживавшую свой век традицию пересказа русских летописей, ошибочно отождествил территориально-географические группы населения Казанского ханства с современными народами Поволжья и Приуралья.

Так, арские люди, по его мнению, — это исключительно только вотяки (удмурты), горные люди — чуваши, побережные — башкиры, луговые — черемисы[10].

Н.К. Баженов (1804–1848), продолжая развивать основные положения русской историографии, показывал марийцев и все народы Среднего Поволжья как «дикарей», занимавшихся только «звероловством и пастушеством»; примечательно, что он впервые огласил тезис о добровольном характере присоединения населения Горной стороны Казанского ханства к Русскому государству в 1551 г. В то же время необходимо указать, что Н.К. Баженов пришел к верному заключению, что многие улусы после падения Казани в октябре 1552 г. не присягнули русскому царю