Пришлый. Загадка Нурдовского тракта - [37]

Вампиры — существа клановые. Кланы были небольшими, их состав обычно не превышал семи, восьми особей. Кланы редко собираются в отряды для общих целей. После того как все бурдюки с кровью были выпиты, вурдалаки разошлись небольшими отрядами-кланами по миру.

Любой человек для лорда вампира — не противник. И даже маги того времени не вызывали особого беспокойство у вампирских семей. Опьяненные своей силой и вседозволенностью упыри делали все, что хотели. Они вырезали целые деревни, захватывали рабов, устраивали кровавые игрища. Люди пытались их остановить. Но от большого отряда вампиры просто скрывались, маленькие же уничтожали. Однако вечно этот кровавый беспредел длиться не мог. Прошло несколько месяцев и люди создали специальные отряды для охоты на вампиров. Отряды в основном состояли из магов. Воины этих отрядов внешне не отличались от обычных крестьян. Они направлялись в места вампирских пиршеств и служили для них живой приманкой. Немало упырей попалось в эту ловушку. Но и охотников также полегло изрядно. Однако люди могли позволить себе потери — их было намного больше чем вампиров. День за днем количество вурдалаков сокращалось. Люди быстро учились находить и убивать кровопийц. Появился «Алый Орден» — там тренировались специальные воины — борцы против упырей. Технология тренировки этих бойцов была неизвестна никому, но солдат этого ордена вампиры боялись даже больше магов. Вампиры поняли, что в открытой схватке им не победить. Всегда считавшие себя охотниками, они превратились в дичь. В дичь, на которую охотился каждый. Они начали скрываться. Охотники вынуждены были подстраиваться под свою добычу. Приток крови резко сократился. Теперь вампиры не могли себе позволить убивать всех подряд — приходилось скрываться и прятаться. И когда, казалось, вампиры потеряли последнюю надежду стать хозяевами этого мира, случился очередной перелом в противостоянии людей и демонов.

Однажды, толи от скуки, то ли еще по каким причинам, сын главы клана «Крыло Ночи» провел ритуал «Подчинение демона» над человеком. Так появился первый обычный упырь, а вампиры получили звание лордов. Вскоре каждый лорд вампир имел при себе отряд простых вурдалаков. Все кланы начали наращивать свою личную армию при любом удобном случае. Практически изведенные вампиры вновь воспрянули. Кровь полилась новым, еще более сильным потоком. Начали возникать небольшие княжества под управлением упырей. Там людей разводили как скот. Если бы вампиры-рабы могли находиться под солнцем, то противников у лордов и вовсе бы не осталось. А так, более-менее сильные королевства людей еще могли противостоять орде вурдалаков. Они ушли в глубокую оборону. У них просто не хватало ресурсов для нападения. Тогда еще не было Зарийской империи, земля была поделена на множество королевств, что не давало людям возможности собрать силы в единый кулак и дать отпор разгулявшимся кровососам. У людей была та же проблема, что и у вампиров — раздробленность и противостояние между собой. Еще немного и земли будущей Зарийской империи превратились бы в загон для людей-бурдюков с кровью, под вампирским надзором. Но судьба сделала очередной поворот.

«Плоть тьмы» и «Ужас нижнего мира» — два самых малочисленных клана вампиров решили объединиться для захвата одного из городов людей. Им нужны были рабы и пища, прошлый людской ресурс они использовали слишком нерационально, и люди быстро закончились. Они собрали всех своих рабов-вампиров и всех членов клана для атаки. Вся сложность заключалось в том, чтоб захватить город в одну ночь. Рабы-вампиры не переживут восхода солнца, это даст людям возможность контратаковать, и тогда шансы на победу улетучатся.

Та ночь была жаркая, жаркая и кровавая. Ругвон отлично ее помнил — он был внуком главы клана «Плоть тьмы». Тогда они взяли много пленных. Но после битвы выжило немного представителей кровавой братии. Вампиры связали пленных людей и стали делить добычу.

Жадность присуща не только роду людскому, не исключено, что представители любого вида, имеющие разум, могут быть подвержены этому пороку. Именно жадность обуяла двух глав клана. Именно она заставила схлестнуться два рода в смертельной схватке за добычу. Та схватка для Ругвона была первой, где он сражался с представителями своего вида.

Ругвон отразил своим мечом удар Эргели, затем выхватив левой рукой засапожный нож, воткнул его вампирше в щеку. Продолжая движение, он с разворота рубанул мечом девушку по шее, вкладывая всю вампирскую мощь в этот удар. Голова еще оставалась на плечах, и даже глаза на ней моргнули один раз, а Ругвон уже оглядывался в поисках нового противника. Но бой практически завершился. Только глава клана «Ужас нижнего мира» еще сражался с отцом Ругвона. И судя по всему, сила была не на стороне отца. Ирзар — глава другого клана уже заканчивал движение, которое должно стать завершающим в этом поединке. Лезвие его широкого, изогнутого меча неслось к правому уху отца, и отклонить его или увернуться он уже не успевал.

Ругвон прыгнул со всей имеющейся ловкостью и скорость к дерущимся. Его меч вошел между лопаток Ирзара, но остановить смертельный удар не смог. Ирзар резко развернулся, вырывая клинок из рук Ругвона. Обезоруженный вампир не нашел ничего лучше как прыгнуть на своего противника и, повалив его на землю, вгрызться ему в глотку. А отведав крови, он уже не смог оторваться пока не осушил Ирзара до конца. Наконец, отцепившись от безвольного тела Ирзара Ругвон оглядел поле боя. Он остался единственным выжившим в этой схватке. Отец лежал неподалеку, его голова была рассечена наискосок, на две неравные части, соединенные небольшим кусочком кожи. Окровавленный меч-убийца лежал тут же недалеко. Еще в паре шагов находилась его мать, разрубленная пополам. Его дед был приколот к земле двумя мечами, голова деда лежала в трех метрах от туловища. Теперь у Ругвона не было клана, но было куча людей. Впоследствии, из некоторых он сделает себе солдат, некоторых оставит как рабов для работы днем, других же как пищу. А пока надо похоронить своих родных. Ругвон медленно поднялся и, опустив плечи, побрел искать лопату. Вампиры не плачут, но они уважают своих родных, и иногда ими овладевает печаль, или что-то похожее на это чувство.