Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали - [95]

Амфитеатр Флавиев в наши дни известен под своим просторечным названием Колизей. Сегодня он считается таким важным памятником римской архитектуры и цивилизации вообще, что трудно представить себе Древний Рим без него; однако его начали строить только в 72 году н. э. а закончили только в 80 г. Боюсь, никому из ваших любимых Юлиев-Клавдиев ничего подобного и в голову не могло прийти. На открытии Колизея император Тит пролил столько человеческой и звериной крови, что у зрителей глаза лезли из орбит. Историки – как древние, так и современные – делали акцент на том, что погибло от пяти до девяти тысяч животных, что в грандиозных сражениях кораблей и армий участвовало бесчисленное множество гладиаторов, что охотники убивали львов, а слоны сошлись в ужасной, но, наверное, захватывающей битве. Но единственного автора, который видел эти зрелища собственными глазами, ничуть не меньше интересовали поразительные казни, также входившие в программу торжественного открытия. Поэт Марциал написал серию эпиграмм, восхваляя грандиозный размах самого здания и то, что он увидел внутри. Шесть из них посвящены театрализованным казням не названных по имени преступников, и от изощрённости приготовлений, которые требовались, чтобы всё это организовать, у меня мурашки по коже.

В первой эпиграмме описывается нечто настолько отвратительное, что разум отказывается в это верить. Вот как она звучит в переводе:

«Верьте тому, что с быком диктейским сошлась Пасифая:

Древняя ныне сбылась сказка у нас на глазах.

Пусть не дивится себе старина глубокая, Цезарь:

Все, что преданье поёт, есть на арене твоей»[262].

В переводе на современный язык, Марциал описывает устроенную в Колизее реконструкцию мифа о Пасифае, дочери бога солнца Гелиоса и жены Миноса, царя Крита. Посейдон одолжил Миносу прекрасного белоснежного быка, которого Минос должен был вернуть ему посредством жертвоприношения, но бык там понравился царю, что он отказался приносить его в жертву. Посейдон был достаточно злопамятным богом, поэтому он наказал Миноса, наложив проклятие на Пасифаю и внушив ей сильное и неутолимое половое влечение к быку. Пасифая, будучи не в силах сдержать свои желания, убедила мастера-изобретателя Дедала сделать полую деревянную корову, чтобы обмануть быка. Пасифая забиралась внутрь этой коровы и ждала, пока бык начнёт с ней совокупляться, а затем подставлялась под бычий пенис. То есть она как бы насиловала быка. От этого союза родился Астерий, более известный как Минотавр. И, видимо, нечто подобное демонстрировалось на арене Колизея сразу после охоты на львов и непосредственно перед сражением гладиаторов: женщину поместили в деревянную корову и заставили на глазах у всех совокупляться с быком, в результате чего она, по идее, должна была умереть. Даже если она пережила это, её наверняка добили за сценой. В общем, уму не постижимо.

Очень хочется верить, что описанное в этой эпиграмме – всего лишь выдумка, но историки любят ссылаться на выдумки писателей, доказывая, что такое случалось в действительности. Помните «Метаморфозы» Апулея – роман, о котором мы говорили в шестой главе? В «Метаморфозах» есть один печально знаменитый эпизод, в котором главного героя, Луция, превратившегося в осла, заставляют участвовать в изнасиловании осуждённой отравительницы. Если верить роману, казнь заключалась в том, что сначала женщину на глазах у зрителей насиловал осёл, а потом выпускали дикого зверя, который должен был сожрать их обоих. Занимательное представление для всей семьи. Луций, хоть он и выглядел как осёл, не хотел быть съеденным, поэтому улучил момент и сбежал. Никогда не забуду, как читала этот фрагмент, сидя в аудитории 4D библиотеки Бирмингемского университета и медленно погружаясь в состояние чистого молчаливого изумления. А потом приставала ко всем своим друзьям и заставляла их тоже это читать. Это ошеломляюще отвратительно, но, по-видимому, римляне действительно устраивали нечто подобное.

Во всех театрализованных казнях, описанных Марциалом, использовались масштабные декорации и мифологические сюжеты. Следующая, к примеру, представляла собой ужасно реалистичную постановку пьесы «Лавреол». Если помните, именно эту пьесу смотрел император Гай в 41 г. прямо перед тем, как его убили. Тит, однако, решил, что для постановки в Колизее имитации распятия недостаточно. Он хотел, чтобы всё было по-настоящему. Поэтому взяли настоящего преступника, у которого в своё время были семья, жизнь, мать, а теперь его лишили даже имени и обесчеловечили. Его привязали к кресту и отдали на растерзание медведю. Текст Марциала не оставляет простора для фантазии:

«Как Прометей, ко скале прикованный некогда скифской,

Грудью своей без конца алчную птицу кормил,

Так и утробу свою каледонскому отдал медведю,

Не на поддельном кресте голый Лавреол вися.

Жить продолжали ещё его члены, залитые кровью,

Хоть и на теле нигде не было тела уже…»[263]

В другой эпиграмме человека, одетого как Дедал – отец Икара и создатель вышеупомянутой деревянной коровы – тоже разрывает на части медведь, и Марциал шутит, что несчастный наверняка хотел бы обладать крыльями, чтобы улететь