Природа сенсаций - [39]
вы меня с кем-то путаете, сказал дмитрий борисович, открывая дверь, моя фамилия панкратов, я никогда не был женат, а моя девушка вот она, прилегла и нежится в постели, чтоб заснуть
как, кричал капитан, бегая по комнате
сапоги его стучали, в изнеможении он опустился на стул
как я устал, сказал капитан синдюков
а если глоток коньяку, предложил дмитрий борисович
да, сказал капитан синдюков, опрокидывая рюмку устало, молодость моя прошла в схватке, я положил жизнь, преследуя банду косозубого и ничего, ничего не вышло, он построил мраморный дворец, вон там, на мысу, вдали, видали колонны, ручьи, а что у меня
что, спросил дмитрий борисович
запорожец без двигателя, сказал капитан, и вот эти сапоги
и он вытянул перед собой ноги в высоких черных сапогах
у вас есть его словесный портрет, спросил дмитрий борисович
фоторобот, сказал капитан
покажите
да зачем вам
я физиономист-любитель
жаль, что не экономист, пошутил капитан
как он одевается, этот человек, спросил дмитрий борисович
да обычно, сказал капитан, шелк, парча, синий пиджак, красный бант, или желтый пиджак, черный бант, дело не в нем, дело в рабах, есть два зверя-бойца, федотка и лунка, на страже
я помогу вам, сказал дмитрий борисович
ах, оставьте, только и махнул рукой капитан
через час в дверь спальни косозубого, где тот лежал, пил водку и смотрел в окно, постучали
ху, крикнул косозубый
вбежал федотка и повалился ниц
пахан, к тебе гонец
ху, крикнул косозубый
ельцин, сказал федотка
косозубый кивнул: ху
вошел ельцин
что-то ты с лица будто спал, сказал косозубый
заботы, сказал ельцин
а по телевизору вроде ничего, широкий
там специально изображение утолщают, сказал ельцин, население не волновать, я, собственно, к вам вот по какому делу, решил зайти по-свойски, по-соседски, ведь у меня тут дача рядом, вы небось не знали, хорошо, стало быть, мои соколики из охраны постарались
он задумался
да, постарались они, все завалили ветками, сучьями, входа не найдешь, да и внутри ходить разрешают мне только в маскхалате, ну да я не об этом, не секрет, что оказались мы в бедственном положении, страшно со всех сторон обступили враги, и в этой связи, уважаемый, есть у меня к вам одна просьбишка
ху, кивнул косозубый
не одолжите ли мне, прямо сейчас, по-дружески, миллионов семь, я бы вам, к примеру, отписал всю эту деревню, что там, за мысом, кому она, вообще говоря, нужна, но ведь и это деньги
через час, покачивая чемоданчиком, по ступенькам дворца косозубого спустился дмитрий борисович
в волнующемся море, на шлюпке, ждал его капитан синдюков
вот, сказал дмитрий борисович, вам, капитан, на обзаведение двигателем
уж не знаю, как и благодарить вас, сказал капитан и сглотнул
шлюпка запрыгала с волны на волну
синдюков греб, напрягая сильную спину
подарите мне ваш паспорт, попросил дмитрий борисович
в эту секунду из-за волны вынырнул торпедный катер с прожекторами на борту
вы окружены, кричали с него
и действительно, на водных буграх вокруг качались круглые, как пузыри, головы водолазов
и вот, камера, допросы, дело вел полковник елизаров
введите задержанного, говорил он
я все объясню, полковник, начинал капитан синдюков, я вел дело по убийству фазановой анны анатольевны, кстати, она жива
здесь вопросы задаю я, рубил полковник елизаров, уведите задержанного, сухо бросил он конвоирам, введите другого, но входил опять синдюков
полковник елизаров опять прикрыл ладонью глаза
устал я что-то, сказал он, так вымотало меня все, связанное с захватом крупных партий контрабандного товара
устал я что-то, говорил также дмитрий борисович, входя в камеру
капитан синдюков, встрепенувшись, приподнялся на локте
не вижу смысла скрывать от тебя суть происходящего, сказал дмитрий борисович, ничего, что я на ты, капитан
а тебя-то как звать, спросил капитан
хочешь, зови меня панкратов, хочешь — витторио, но на самом деле я дмитрий борисович фазанов
и он перевел лицо в исходное положение
лады, сказал капитан
я умею это делать, объяснил дмитрий борисович, научили в америке, так случилось, что многократно уходил я от тамошних сил полиции
я много бывал в притонах, продолжал дмитрий борисович, в массажных салонах, где мне прислуживали мастера своего дела, по документам фбр я был фазан, он же павлин, он же неуловимый, я и действительно был неуловим, но я ни на шаг не мог приблизиться к своей цели, она была проста — мильярд, затем праздник на все, купить весь город, чтоб уж никому отказу не было, а то ведь америка гулять не умеет, правительство, еще я думал, куплю с хорошим климатом, самоа какое, ничему не суждено было сбыться
эх, дмитрий борисович, сказал капитан, ведь мне немало пришлось попотеть за правду, а тебе все само в руки пришло
нет, капитан, мой дар был бесполезен, как сама жизнь
это наша-то жизнь бесполезная, возмутился капитан, мальчонкой пришел я в органы, это с годами уж обстрелялся, заматерел
и наша, и их, сказал дмитрий борисович, и чья угодно, есть только
он вдруг замолк
нет, ты послушай, сказал капитан, у меня ведь тоже своя история
он кашлянул и начал рассказывать
вот, значит, я и говорю, пришел юнцом, был полон идеализма, души, это впоследствии, со временем, стал задумываться, взял в руки библию
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
Повесть — зыбкий жанр, балансирующий между большим рассказом и небольшим романом, мастерами которого были Гоголь и Чехов, Толстой и Бунин. Но фундамент неповторимого и непереводимого жанра русской повести заложили пять пушкинских «Повестей Ивана Петровича Белкина». Пять современных русских писательниц, объединенных в этой книге, продолжают и развивают традиции, заложенные Александром Сергеевичем Пушкиным. Каждая — по-своему, но вместе — показывая ее прочность и цельность.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
Новая книга Софьи Купряшиной «Видоискательница» выходит после длительного перерыва: за последние шесть лет не было ни одной публикации этого важнейшего для современной словесности автора. В книге собран 51 рассказ — тексты, максимально очищенные не только от лишних «историй», но и от условного «я»: пол, возраст, род деятельности и все социальные координаты утрачивают значимость; остаются сладостно-ядовитое ощущение запредельной андрогинной России на рубеже веков и язык, временами приближенный к сокровенному бессознательному, к едва уловимому рисунку мышления.
Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.