Приобщение - [10]

Что-то будет потом.

                   А сейчас —

Решето — уже сетка стальная,

Стены клетки, где весь напоказ.

Время драться. Но бой — невозможен.

Смысла нет. Пустота. Ничего.

Это — правда. Но будь осторожен:

Что-то длится… Что стоит всего.

1966

ДОРОГА

В драгоценностях смысла я вижу немного.

Но одна драгоценность нужна мне — дорога.

Да, хоть мало мне нужно, нужна мне зачем-то

Этих серых дорог бесконечная лента,

Этот ветер в лицо, это право скитаться,

Это чувство свободы от всех гравитаций,

Чем нас жизнь ограничила, ставя пределы, —

Чем мы с детства прикованы к месту и к делу.

Это мало? Нет, много! Скажу даже: очень.

Ведь в душе, может, каждый подобного хочет, —

Чтобы жить: нынче дома, а завтра — далече,

Чтоб недели и версты летели навстречу,

И чтоб судьбы сплетались с твоею судьбою,

А потом навсегда становились тобою,

Без тебя доживать, оставаясь на месте,

О тебе дожидаясь случайных известий.

Это мало? Нет, много. Не мудрствуй лукаво.

На великую роскошь присвоил ты право.

И привык. И тоскуя не можешь иначе.

Если совесть вернёт тебя к жизни сидячей,

Сердце снова дороги, как хлеба, попросит.

И не вынесешь снова… А люди — выносят.

За себя и тебя… Что ты можешь? — немного:

Дать на миг ощутить, как нужна им дорога.

Это нужно им? Нужно. Наверное, нужно.

Суть не в том. Самому мне без этого душно.

И уже до конца никуда я не денусь,

От сознанья, что мне, словно хлеб,

                                драгоценность, —

Заплатить за которую — жизни не хватит,

Но которую люди, как прежде, оплатят.

Бытом будней, трудом. И отчаяньем — тоже…

На земле драгоценности нету дороже…

1966

ДЬЯВОЛИАДА

В мире нет ни норм, ни правил.

Потому, поправ закон,

Бунтовщик отпетый, дьявол,

Бога сверг и влез на трон.

Бог во сне был связан ловко,

Обвинен, что стал не свят,

И за то — на перековку,

На работу послан в ад.

Чёрт продумал все детали,

В деле чист остался он —

Сами ангелы восстали,

Усадив его на трон.

Сел. Глядит: луна и звёзды.

Соловей поёт в тиши.

Рай, — и всё!.. Прохлада… Воздух..

Нет котлов… Живи! Дыши!

Натянул он Божью тогу,

Божьи выучил слова.

И земля жила без Бога,

Как при Боге, — день иль два.

Но рвалась концов с концами

Связь… Сгущался в душах мрак.

Управлять из тьмы сердцами

Дьявол мог, а Бог — никак.

Хоть свята Его идея,

Хоть и Сам Он духом тверд,

Слишком Он прямолинеен

По природе… Слишком горд.

Но и дьявол, ставши главным,

Не вспарил, а даже сник.

Не умеет править явно,

Слишком к хитростям привык.

Да и с внешностью не просто:

С ней на троне, как в тюрьме, —

Нет в портрете благородства

При нахальстве и уме,

Нет сиянья… Всё другое:

Хвост… Рога… Престранный вид!

Да и духом беспокоен, —

Как-то, ёрзая, сидит.

Прозревать он понемножку

Стал, как труден Божий быт.

Да! подставить Богу ножку

Не хитрей, чем Богом быть.

Надоело скоро чёрту

Пропадать в чужой судьбе.

И, привыкший всюду портить,

Стал он портить сам себе.

В чине Бога — всё возможно.

(А у чёрта юный пыл.)

Мыслей противоположных

Ряд — он тут же совместил.

Грани стёр любви и блуда,

Напустил на всё туман.

А потом, что нету чуда

Стал внушать, что всё обман.

И нагадив сразу многим, —

Страсть осилить мочи нет! —

Хоть себя назначил Богом,

Объявил, что Бога нет!

«Пусть фантазию умерят,

Что мне бабья трескотня!

Пусть в меня открыто верят —

Не как в Бога, как — в меня!»

И — мутить! Взорвались страсти,

Мир стонал от страшных дел…

Всё! Успех!.. Но нету счастья,

Не достиг, чего хотел.

Пусть забыты стыд и мера,

Подлость поднята на щит,

Всё равно — нетленна вера,

От молитв башка трещит.

Славят Бога! Славят всё же,

Изменений не любя…

Чёрт сидел на троне Божьем,

Потерявший сам себя.

И следил, как — весь старанье —

Там, внизу, в сто пятый раз

Вновь рога его в сиянье

Превращает богомаз.

1966

ЦЕРКОВЬ СПАСА-НА-КРОВИ

Церковь Спаса-на-Крови!

Над каналом дождь, как встарь.

Ради Правды и Любви

Тут убит был русский царь.

Был разорван на куски

Не за грех иль подвиг свой, —

От безвыходной тоски

И за морок вековой.

От неправды давних дел,

Веры в то, что выпал срок.

А ведь он и сам хотел

Морок вытравить… Не смог.

И убит был. Для любви.

Не оставил ничего.

Эта церковь на крови —

Память звания его.

Широка, слепа, тупа,

Смотрит, благостно скорбя.

Словно дворников толпа

Топчет в ярости тебя.

В скорби — радость торжества:

То Народ не снес обид.

Шутка ль! Ради баловства

Самый добрый царь убит.

Ради призрачной мечты!

Самозванство! — Стыд и срам!..

Подтвержденье правоты

Всех неправых — этот храм.

И летит в столетья весть,

В крест отлитая. В металл.

Про «дворянов» злую месть.

Месть за то, что волю дал.

Церковь Спаса-на-Крови!

Довод ночи против дня…

Сколько раз так — для любви! —

Убивали и меня.

И терпел, скрепив свой дух:

Это — личная беда!

И не ведал, что вокруг

Накоплялась темнота.

Надоел мне этот бред!

Кровь зазря — не для любви.

Если кровь — то спасу нет,

Ставь хоть церковь на крови.

Но предстанет вновь — заря,

Морок, сонь… Мне двадцать лет.

И не кто-то — я царя

Жду и верю: вспыхнет свет.

Жду и верю: расцветет

Всё вокруг. И в чем-то — лгу.

Но не верить — знать, что гнет

Будет длиться… — не могу.

Не могу, так пусть — «авось!»..

Русь моя! Наш вечный рок —

Доставанье с неба звезд,

Вера в то, что выпал срок.

Не с того ль твоя судьба:

Смертный выстрел — для любви.

С Богом — дворников толпа,

Церковь Спаса — на крови?