Принцессы возвращаются домой - [13]

Сбежать? Вернуться в свой мир? Но как? В последний раз, когда Эвлалия одевалась к обеду, магический экран выглядел как обычное зеркало.

Да, но если он вдруг опять откроется, и принцесса бесследно исчезнет, Мидонию ждет неминуемая катастрофа – это Эвлалия уже поняла.

Значит, надо найти ту, другую, которая так охотно назвалась Клавдией Соколовой и вернуть её на место – пускай она и выходит замуж за принца Брагарии, а ей, Эвлалии, таких принцев и задаром не надо!

Единственный человек, который мог бы помочь ей распутать эту головоломку – таинственный маг Асканий, создавший зеркальный портал…

Только принцесса не знала ни как он выглядит, ни где его отыскать.

21

Асканий проклинал своё собственное хитроумие, а ещё больше – свою самонадеянность.

А ведь Гронт его предупреждал! «Не захлопывай дверь, ключ от которой имеется лишь у тебя – однажды ты просто не сможешь войти или выйти»… Тогда ему казалось, что за этой житейской мудростью стоит лишь старческое брюзжание, замешенное на зависти к недюжинным талантам ученика. Асканий никого не посвящал в свои истинные намерения и никому не открывал секрета своих многочисленных изобретений. Он никогда не держал при себе ни учеников, ни помощников, за исключением Варвара, но тот был всё-таки не совсем человеком, и потому его мыслительные способности были заведомо ограниченными… Варвар не умел ни читать, ни писать, он неважно видел и относительно хорошо разбирался лишь в запахах. Разве можно было доверить такому преданному, но весьма недалекому существу все подробности столь тонкого и опасного предприятия, как похищение наследной принцессы! Всё готовилось в глубочайшей тайне.

Но как он мог упустить из виду простейшую вещь! Варвар никогда не видел принцессу вблизи и не сумел бы узнать её, столкнись он даже с нею нос к носу!… С тех пор, как Асканий начал работать над осуществлением своего плана, он не позволял Эвлалии посещать его мастерскую – вернее, сделал так, чтобы ей это запретила королева Килиана. Варвару же было строго-настрого заповедано не появляться где-либо за пределами отведенных магу покоев: проведай королева, что во дворце разгуливает оборотень, и Асканий должен был бы саморучно прикончить верного Варвара – или удалиться с ним вместе в изгнание.

Конечно, выскочить из портала вместе с Варваром прямо в покоях Её высочества и попасться на глаза Селии было верхом неосмотрительности. Но сейчас Асканий решил играть почти в открытую.

О духи и демоны!

Ему нужно было воочию убедиться, что принцесса никуда не делась. А потом уже попробовать разыскать таинственную незнакомку, навестившую зелёный фургон и словно бы растворившуюся в июньском воздухе того странного мира.

22

Эвлалия, одетая в синюю амазонку с белым кружевным воротником и такими же манжетами, ожидала, когда ей подведут лошадь и помогут взобраться в седло.

Она старалась не показывать вида, но ей было страшно.

Как быть с принцем Перотином, она так и не придумала, и решила отдаться бурному течению событий – вдруг оно само повернётся так, что и делать ничего не придётся.

Хуже было то, что она совсем не умела ездить верхом. Весь её опыт ограничивался детскими катаниями на пони и смирных лошадках в парке – один круг медленным шагом, с инструктором, ведущим понурую скотинку под уздцы. Ей не приходилось даже править поводьями, и она понятия не имела, как садиться в дамское седло, и как вообще в этом сооружении можно продержаться некое время, да ещё куда-то уехать. Сколько раз она, помнится, собиралась накопить денег и записаться в кружок верховой езды, но всякий раз ей что-то препятствовало – то очередная простуда, то московская затяжная непогода, когда неохота из дому лишний раз нос высунуть, то попросту лень… Она ограничивалась тем, что воображала себя принцессой, гордо гарцующей на породистой лошади в окружении восхищенной свиты из блистательных рыцарей и очаровательных дам…

Поскольку Ляля не только читала книжки, но и смотрела костюмные фильмы из жизни старинной аристократии, она в принципе знала, какие движения ей нужно совершить, чтобы оказаться в седле, и умудрилась лишь слегка озадачить помогавшего ей грума своей необычной неловкостью – но, взгромоздившись на лошадь и взяв в руки поводья и хлыст, пришла в замешательство. Ведь она понятия не имела, ни как зовут эту белую лошадку, ни куда, собственно, надлежит направляться…

Лошадь тоже была недовольна, ощутив на себе незнакомую и к тому же неопытную всадницу, и попыталась выразить свои чувства в протестующих телодвижениях – она встряхнула гривой, ударила передним копытом о землю, вильнула крупом и взмахнула хвостом.

«Ласточка, как не стыдно?» – обратился к лошади грум. – «Если не перестанешь безобразничать, сейчас отведу тебя в стойло»…

Словно бы поняв его слова, лошадь несколько угомонилась, и лишь нервно прядала ушами.

– Ваше высочество, не изволите ли предпочесть сегодня Ундину? – спросил несколько встревоженный грум.

Эвлалия поняла, что речь идет о другой лошади, но испугалась, что с Ундиной её отношения сложатся ещё хуже.

– Нет, благодарю вас, мы с Ласточкой хорошо понимаем друг друга, – отозвалась она, наградив грума отчаянно-вымученной улыбкой.