Принцессы на обочине: Дворец на двоих - [6]

— Да вот же! — сказал Андрей. — Четверка. И у меня тоже. — Он облегченно вздохнул. — Убедилась, что зря боялась?

— А что хорошего? — грустно покачала головой Наташа. — Теперь мне придется остальные экзамены сдавать.

— Это из-за меня, — сокрушенно сказал Андрей.

— Что носы повесили? — подлетел к ним сияющий Павлик. — У меня тройбан! Я узнал, надо пойти в комиссию, если недоволен оценкой, и подать заявление о претензии. Апелляция называется.

— Зачем? Какой смысл?

— Вы что, не понимаете? Может, тебе специально снизили оценку, чтобы своего протянуть? А ты им: «Предъявите, будьте так любезны»…

В углу около лестницы рыдала одна из Наташиных соседок — смешная конопатая малышка. Павлик ее растормошил и потянул за собой в комиссию.

Держа девчонок за руки, Павлик протиснулся сквозь толпу недовольных у кабинета русского языка.

Гладко прилизанная дама в очках долго листала «двоечные» сочинения.

— Как фамилия? — переспросила она конопатенькую. — Петрова Ира? Здесь только Петрова Света.

— А я где же? — хлюпала носом Петрова Ира.

— А у тебя тройка.

— Значит, в списке ошибка? — Конопатенькая моментально перестала плакать и засияла всеми своими веснушками.

— А какая, собственно, разница? — пожала плечами дама. — Все равно ты с тройкой не поступишь. — И повернулась к Наташе: — Вы?

— Почему у меня четыре? Можно посмотреть? — вежливо спросила она даму, кипя внутри от негодования.

— Нет, нельзя, — в тон ей с улыбочкой отозвалась дама.

— Почему это?

— Потому что у вас положительная оценка, а мы принимаем претензии только по неудовлетворительным.

— Но я хочу убедиться…

— Если вы не доверяете нашим педагогам — отправляйтесь в другой институт, — отрезала дама и бросила: — Следующий.

— А про себя чего не спросил? — глянула на Павлика Наташа.

— А меня все устраивает, — хмыкнул он. — Я думал, пара будет.

— Ну и ладно! — махнула рукой Наташа. — Буду сдавать остальные.

Две долгие недели один день был похож на другой. Все бродили сумрачные и сосредоточенные, измученные экзаменационным марафоном.

Наташа и Андрей почти не виделись днем, честно отсиживая положенное для подготовки время. А поздно вечером, когда соседи по комнате засыпали, они встречались на лестнице между этажами и до самого рассвета целовались у подоконника, пока ранняя пташка Павлик, отправляясь на пробежку, не разгонял их по койкам.

— Как кошки, ей-богу, — говорил он сочувственно. — У нас в доме Мурка с Васькой вот так же любовь крутят.

Наташа с Мариной остались одни. Соседки срезались и со слезами собрали чемоданчики. Марина уверенно получала «отлично», и только Наташа видела, чего ей стоила каждая оценка. Марина стала похожа на тень и безумно завидовала тому, с какой легкостью, словно играючи, получает свои пятерки Наташа, да еще и целуется ночи напролет.

Андрей не отставал от Наташи. С каждым сданным экзаменом он чувствовал себя все увереннее. Все-таки это очень приятное ощущение — быть одним из лучших и ловить на себе завистливые взгляды неудачников.

— Тьфу-тьфу, дурак паршивый, чтоб тебя… — бормотала Наташа, держа пальцы на руках крестиком и неотрывно глядя на дверь аудитории. Надо ругаться, это к счастью. Наташа уже знала все счастливые приметы.

Шел последний экзамен по географии, и Андрей как раз отвечал.

В холле вдоль подоконников толпились, замирая от страха, те, кому еще предстояло попасть на растерзание.

Комиссия злобствовала. Один за другим вылетали абитуриенты в коридор в слезах. Видно, педагоги решили на последнем экзамене срезать всех, кто послабее.

— Ну, что? — бросилась Наташа к Андрею, едва он появился из-за двери.

Он растопырил пятерню и шумно выдохнул воздух.

Завистливый вздох пронесся по холлу. Счастливчик…

Наташа постучала по деревянному наличнику, потом по Андрюшиной голове и шагнула в аудиторию.

— Ни пуха! — крикнул Андрей.

— Пошел к черту, — тихонько сказала Наташа, прикрывая за собой дверь.

— Что вы сказали? — повернулся к ней толстый краснолицый преподаватель.

— Я поздоровалась, — быстро нашлась Наташа.

— Да?.. — недоверчиво протянул он. — Громче надо говорить, девушка. Берите билет.

Наташа медленно провела рукой над разложенными на столе листочками. А! Была не была!

Мамочки! Именно эту тему она только что повторила…

— А можно без подготовки?

Члены комиссии разом повернулись в ее сторону. Редко доводится видеть на вступительных, таких нахалок.

У пожилой преподавательницы мелькнула в глазах жалость.

— Может, ты все же подготовишься? — с намеком спросила она.

Но краснолицый толстяк уже указывал Наташе на стул.

— Прошу…

Видно было, что он с удовольствием готовится отплатить Наташе за самоуверенность.

А Наташа словно видела перед собой страницы учебника и считывала с них слово за словом, практически не напрягая память.

После нескольких фраз краснолицый разочарованно откинулся на спинку стула, не находя к чему придраться. Он повернул голову к сидящему рядом моложавому мужчине.

— Может, сделаем перерыв на полчасика? — вполголоса спросил он. — Так есть хочется…

«Еще бы, — продолжая тарабанить ответ, злорадно подумала Наташа. — При такой толщине надо лопать не останавливаясь».

Толстяк поелозил на стуле, шумно отдуваясь и вытирая со лба пот, и опять наклонился к соседу.