Принцесса Лили - [24]

– Значит, ты живешь здесь один?

– Да. – Опустившись на диван, он посадил Михалеса себе на колени и дал ему бутылочку.

Малыш принялся жадно ее сосать, словно его не кормили неделю.

– Он голоден как волк, – рассмеялся Алекс, и внутри у Лили все затрепетало.

– Пойду оденусь, – пробормотала Лили и, схватив одежду, направилась в ванную.

Но дверь она оставила приоткрытой. Решила первая начать задавать ему вопросы, чтобы отвлечь его от своего шрама.

– Как долго ты здесь живешь?

– Мой отец построил этот дом, когда женился на моей матери.

– Сад тоже его работа?

– Они с матерью сделали основное. Он умер, когда мне было пять лет. Матери пришлось покинуть остров. Когда она вернулась, мы с ней благоустроили сад. – Его голос смягчился. – Садоводство было ее страстью. Такой же, какой для тебя являются лодки.

– Она умерла, когда тебе было семнадцать?

– Да, но перед этим она долго болела.

– Ты говорил, что воспитывался в королевском дворце.

– Да. – Теперь в его голосе слышалась скрытая ярость. – Мой дядя ненавидел моего отца.

Когда я родился, эта ненависть обернулась местью. После смерти моего отца он изгнал мою мать с острова. Меня, как будущего наследника, он ей не отдал.

– Он тебя любил?

– Ненавидел. Но поскольку я был его единственным наследником, он был вынужден меня терпеть.

– О Алекс.

– Да, нам пришлось нелегко. Закон был полностью на его стороне, и его юристы были безучастны к нашим мольбам.

– Но потом он все же ее вернул?

– Не без моего участия, – произнес Алекс с мрачным удовлетворением. – К тому времени, когда мне исполнилось пятнадцать, я узнал о нем то, что никому не полагалось знать. Я постоянно его этим донимал, и он больше не хотел видеть меня рядом. В конце концов, он позволил моей матери вернуться и даже назначил нам содержание. С тех пор мы жили здесь вместе, пока она не умерла.

За этим скрывалось что-то серьезное. Ей было трудно представить себе пятнадцатилетнего подростка, противостоящего королю.

– Бедный Алекс.

– Не надо меня жалеть.

Она уже надела джинсы и футболку, так что оставаться, в ванной больше не было необходимости.

Михалес закончил есть и засыпал на руках у отца.

Услышав ее шаги, Алекс поднял голову и выжидающе посмотрел на нее.

Отец и сын были так похожи, что она не могла не улыбнуться.

Ее мужчины.

Эта мысль была такой… странной.

– Расскажи мне о своей болезни, – мягко произнес Алекс, и она тут же перестала улыбаться.

– Тебе незачем знать.

– Расскажи. Я должен знать, – настаивал он.

Его взгляд говорил, что он не уступит. У нее не было причин скрывать от него правду. Разве что она боялась стать еще более уязвимой перед ним.

– У меня была опухоль мозга, – тихо произнесла она.

В его глазах промелькнул ужас.

– Опухоль мозга…

– Доброкачественная. – Последнее, что ей было нужно от этого человека, – это его жалость.

Когда доктора вынесли ей смертный приговор, она отправилась на Бриллиантовые острова поговорить с Миа. Надеялась на поддержку сестры или хотя бы сочувствие, но, разумеется, Миа, даже слушать ее не захотела.

– Не будь смешной, – сказала она. – У тебя всегда были эти дурацкие головные боли.

Уверена, ты преувеличиваешь.

От отчаяния Лили пыталась связаться с матерью, но та не ответила на ее звонки. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и обделенной.

Затем наступил вечер бала. Ей не хотелось сидеть одной в спальне и с ужасом думать о будущем, поэтому она решила немного развеяться.

Так она и познакомилась с Алексом. Он улыбнулся ей и пригласил ее на танец, и за два чудесных дня, проведенных с ним, она забыла о реальности. Растворилась в его улыбке, его нежности, его страсти…

И вот он снова смотрит на нее так, словно она ему небезразлична. Нет, она больше не может рисковать своим сердцем.

– Она была у меня всегда. Это давняя история, – небрежно произнесла она. – Наверное, тебе известно, что мой отец был шотландским баронетом и бездетным вдовцом. Моя мать состояла в родстве с греческой королевской семьей и была амбициозна и корыстолюбива. Она вышла замуж за отца из-за его денег и титула, несмотря на то что он был почти на сорок лет старше ее. Затем появились на свет Миа и я с разницей в два года.

– Я это уже знаю, – сказал Алекс.

– Ты знаешь историю Миа.

– В таком случае почему бы тебе не рассказать мне все остальное.

Лили кивнула.

– В шесть лет у меня начались головные боли. У меня нашли опухоль, доброкачественную, но неоперабельную. – Она пожала плечами. – Думаю, это и разрушило брак моих родителей.

Узнав, что я больна, мать начала испытывать ко мне отвращение. То, что одна из ее дочерей оказалась несовершенной, было для нее оскорблением. Затем у отца закончились деньги. Тогда она сбежала, забрав с собой Миа. Мы с отцом едва сводили концы с концами. Когда он умер, меня взял к себе дядя моей матери, человек добрый и чуткий, в отличие от нее. Он был кораблестроителем в Уитби на севере Англии и научил меня своему ремеслу. После его смерти его друг Спайрос убедил меня переехать в Штаты и работать на него. Именно так я и поступила.

Головные боли продолжали меня мучить, но я научилась с ними жить. Я строила замечательные лодки и была вполне довольна своей жизнью.