Принцесса фуксий - [26]

Будто и так не ясно! Он осторожно и методично разворачивал растения, делал работу, которой она собиралась заняться сутра пораньше. То, что он так существенно продвинулся в работе, доказывало, что, в отличие от нее, Мэтт встал на рассвете, а не выключил свой будильник.

— Я решил помочь, тебе ведь надо в больницу.

— Алло, мисс Гилберт! Мисс Гилберт! — надрывалась трубка. — Вы слушаете, мисс Гилберт?

С трудом оторвав взгляд от Мэтта, она сосредоточилась на том, что ей говорила медсестра — отец провел спокойную ночь, и врачи уже начали делать новое обследование.

— Ну, как он там? — спросил Мэтт.

— Все в порядке. Его можно будет навестить после обеда..

— Прекрасно. Хочешь кофе? — Он указал на большой термос, стоявший на отцовском рабочем столе.

— Послушай, тебе не нужна работа? — спросила Флер, откручивая крышку и наливая ароматную жидкость в пластиковые стаканчики.

— Смотря какая работа. Что ты можешь мне предложить?

Что угодно, все, что он захочет, включая ее самое, немедленно, тут же… Но она ничего не сказала. Он здесь не ради нее — ему нужен Том.

Глава девятая

— Кофе отличная штука в такой ситуации, — проговорил Мэтт, возвращаясь к работе. — Тебе нет необходимости оставаться тут. Я проверю все системы, когда закончу с этой работой. Ты еще успеешь поздороваться с Томом, прежде чем он отправится в школу.

Флер задумчиво заправила за ухо прядь непокорных волос. Она испытывала странную смесь чувств. Вначале, когда увидела Мэтта в оранжерее на месте своего отца, она испытала удивительную радость. Он делал именно то, что следовало делать, что она всегда видела в своих мечтах, когда грезила о счастливой совместной жизни. Он не забывал и о Томе, отчетливо понимая, в чем сын сейчас нуждался больше всего — мальчик должен был чувствовать себя в безопасности. Однако в этом и таилась угроза: Мэтт ясно давал ей понять, как слабы и беспомощны она и ее отец, насколько лучше сыну будет с ним. Как это ужасно! Но вслух Флер произнесла:

— Наверное, я так и сделаю, если ты и вправду справишься без меня.

Она торопливо пила кофе, обжигая губы. Ему нет до нее никакого дела. Она даже не удосужилась причесаться, а уж о выборе одежды и говорить не приходится. Он наверняка привык иметь дело с другими женщинами, красивыми и ухоженными.

— Увидимся позже, Мэтт.

Как ей хотелось, чтобы он поднял взгляд, посмотрел на нее так, как смотрел раньше…

Руки Мэтта дрожали. С той самой минуты, когда Флер появилась на пороге оранжереи с растрепанными волосами, в пижаме, поверх которой наскоро натянула старый серый свитер, и без малейших признаков косметики на бледном лице, он чувствовал себя на краю гибели. Он так сильно желал ее, что не мог думать ни о чем другом. Так всегда было в ее присутствии — с самой первой их встречи. Обнять ее, прижать к себе, зная, что слова им не нужны…

Как же глубоко он похоронил свои чувства! Его единственной заботой было создание собственной империи, и он самодовольно полагал, что эмоции больше не властны над ним. А теперь он видел, что вел себя как самонадеянный эгоистичный мальчишка…

— Флер… — проговорил он, поднимая взгляд.

Она смотрела прямо на него, потом попятилась, не подозревая о том, что происходит за ее спиной, — дверь в теплицу внезапно открылась, и она очутилась в объятиях Чарли Флетчера.

— Чарли! — воскликнула Флер и покраснела, точно застигнутый врасплох ребенок. — Я не знала, что ты вернулся.

Чарли Флетчер продолжал держать ее за плечи.

— Я услышал про твоего отца… Почему ты мне не позвонила? Я бы давно уже был здесь! Чем я могу тебе помочь? — Он неожиданно замолк, вдруг поняв, что они не одни. — Так что мне сделать для тебя, Флер?

Мэтт с удовольствием бы вышвырнул его вон, настолько нестерпимо было видеть чужие руки, обнимающие Флер, но он сдержался. Шесть лет… Ты просто уехал, не писал и не звонил ей… Горшок с фуксией, который Мэтт держал в руках, разлетелся вдребезги, разбрасывая вокруг землю, компост, пластик и останки потенциального победителя Челси. Флер стояла к нему спиной, но чувствовала, как взгляд Мэтта буквально прожигает ее. Чарли вел себя как человек, имеющий на нее права, а она уверяла Мэтта, что они всего лишь друзья.

Разбившийся горшок дал Флер замечательный повод высвободиться из объятий Чарли и заняться уборкой, в то время как Мэтт и Чарли продолжали сверлить друг друга взглядами, стоя в разных концах теплицы.

— Мэтт, ты в порядке? Не порезался? — Флер попыталась хоть как-то разрядить обстановку.

Он покачал головой:

— Да, растение пострадало гораздо больше.

— Оно сыграло в ящик, — мрачно провозгласил Чарли.

— Нет, фуксии так просто не сдаются, — проговорила Флер дрожащим голосом. — Чарли, ты помнишь Мэтта Хановера?

Тот кивнул:

— Да, я слышал, что ты вернулся, Мэтт.

— Новости тут разносятся быстро, — ответил Мэтт. — Послушай, Флетчер, заходи или выходи, в любом случае нужно закрыть дверь теплицы. Из-за тебя тут сквозняк.

Флер поместила пострадавшее растение в новый горшок и посмотрела сначала на одного, потом на другого:

— Надеюсь, вы меня извините, мне нужно одеться.

Она устремилась в открытую дверь теплицы и буквально побежала к дому.