Примеры господина аббата - [8]
Так мудр был граф, что порой никто и догадаться не мог, о чем он думает, да и небезопасно было догадываться о том, ибо кротость ягненка иногда опаснее змеиного укуса.
А духовник поучал:
«Если брат и сестра от одного отца и матери, то значит, что они как бы одно. А граф Фома — брат вашей матери, государыня, через то как бы заменяет вам мать вашу; слушайтесь его и почитайте, ибо он опекун ваш, и старший родственник, и преданный слуга. Что было бы без него, когда восстали вассалы? А он усмирил их единой кротостью и смирением. А мятежники покараны Богом, и сколько их и по сей час еще висит по большим дорогам?»
Когда день приходил к концу, она оставалась одна и долго раздумывала над всем виденным и слышанным.
Порой из башни, где помещался духовник, до нее долетали громкие крики и стоны, — то аббат, прежде, чем опочить на суровом ложе, предавался самобичеванию.
Порой было слышно, как в дальних покоях тяжко шагал граф, обдумывая сокровенные замыслы.
А то пробегали быстрые ноги маленьких пажей, часто забиравшихся в спальни к придворным дамам, откуда их к утру непременно прогоняли.
Каждый день украшал Елизавету новыми прелестями. Поэты воспевали ее красоту в стихах, а рыцари и многие князья писали ее имя на своих щитах.
Когда исполнилось ей полных четырнадцать лет, она была по виду взрослой девой.
И вот пришел к ней однажды духовник, аббат Кароцци, и повел речь о том, что грех зарывать таланты, данные от Бога, и нельзя держать свет под спудом.
«Посмотрите», — говорил он, — «ваша грудь достаточно созрела, чтобы наполниться молоком для младенца. Вспомните, что и Пресвятая Дева Мария была немногим старше вас, когда зачала от Духа. Святого.
Брак есть такое же таинство, как крещение или причащение, и от него так же грешно отказываться или пренебрегать им, как и крещением».
«Отец мой», — отвечала Елизавета, — «запрещал ли Господь сохранять чистоту? Вот и вы удалились от мирских забот и надели монашескую рясу, грешно ли это?»
«Дочь моя», — сказал аббат, — «одно дело монашество, а другое дело пренебречь таинством брака в миру. Не забывайте, что вы поставлены во главе христианского народа, и через то Бог возложил на вас особые задачи; рано или поздно, вы должны передать их своему преемнику. Не годится вам, дочь моя, содержать себя дольше в чистоте, ибо от того могут родиться разные мысли, и может явиться греховный соблазн».
И продолжал:
«А если, как вы уже убедились, вам необходимо вступить в брак, то подумайте и о будущем супруге. Конечно, много молодых принцев провозглашают на площадях и дорогах ваше имя, но не о том думаю я. Не для греховного сожительства создано таинство брака, а для продолжения рода человеческого в смирении и любви к Богу. А что может дать вам молодой супруг, кроме греховных утех? Нет, я посоветовал бы вам избрать человека кроткого и богобоязненного, человека, умудренного опытом и искушенного в делах правления. Если бы, к примеру, супругом вашим мог быть дядя ваш, то какая радость воссияла бы над всеми подданными! Тяжко бремя власти, но он и так уже несет его, доставляя вам розы, а себе оставляя одни шипы».
Сильно смутилась Елизавета и сказала:
«Отче, но как же можно выйти замуж за родного дядю? Ведь это грех большой, и удивительно мне, что такое слышу».
«Грех, государыня? Конечно, грех, если нет благословения святейшего отца, а если благословение будет, — где же грех? Разве может благословить папа грешное дело? А примеры подобных браков бывали уже в библейской истории. Вспомните Лота и его дочерей, разве грешник он? Да и сама Пресвятая Дева Мария была обручена с Иосифом, опекуном и воспитателем, — а опекун все равно, что отец. Нет, дочь моя, не ко греху склоняю вас я, скромный служитель церкви, а к великому подвигу, который благословит и сам папа».
Задумалась тут Елизавета.
«Отче», — сказала она, — «не приходилось мне еще думать об этом, что скажу вам теперь?»
И ушла к себе.
А вечером приходил к ней граф Фома. Долго говорил о государственных заботах, о благословении апостольского наместника и упорно смотрел в глаза, про которые поэты говорили:
И под конец спросил, согласна ли она стать его супругой. При этом лицо его так горело, что широкая рыжая борода казалась исходящей из пламени.
И когда она ответила ему то же, что и монаху, вышел в сильном гневе, хотя и старался не показывать его. А узкие глаза в тот час стали еще уже и смотрели на всех встречных пронзительно.
А ночью, по свидетельству блаженного Мартина, был Елизавете сон:
Стоит она посреди большого сада, наполненного цветущими яблонями, от которых исходит сладчайший дух, и смотрит на небо. А в небе раскрываются золотые ворота и оттуда спускается на землю серебряная лестница, осыпанная звездами. По той лестнице идет к ней Пресвятая Дева Мария, в блестящих ризах, с полумесяцем на голове.
Подходит к Елизавете и ласково говорит:
«Будь верна мне, дитя мое. Указан тебе тяжкий путь, усеянный печалями, а ты иди по нем и будь для всех скорбящих источником светлой радости. Будь сосудом, из которого пьют все жаждущие, чьи уста воспалены от зноя. Суждено тебе променять мантию на нищенское рубище, не скорби об этом, ибо блаженны нищие».
Поэт первой волны эмиграции Владимир Львович Корвин-Пиотровский (1891–1966) — вероятно, наименее известный из значительных русских поэтов ХХ века. Он играл немалую роль в период краткого расцвета «русского Берлина», однако и позднее оставался заметной фигурой в других центрах русской диаспоры — Париже и Соединенных Штатах. Ценимый еще при жизни критиками и немногочисленными читателями — в том числе Бердяевым, Буниным, Набоковым, — Корвин-Пиотровский до сих пор не обрел в истории русской литературы места, которое он, несомненно, заслужил.Собрание сочинений В.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Шарль де Костер известен читателю как автор эпического романа «Легенда об Уленшпигеле». «Брабантские сказки», сборник новелл, созданных писателем в молодости, — своего рода авторский «разбег», творческая подготовка к большому роману. Как и «Уленшпигель», они — результат глубокого интереса де Костера к народному фольклору Бельгии. В сборник вошли рассказы разных жанров — от обработки народной христианской сказки («Сьер Хьюг») до сказки литературной («Маски»), от бытовой новеллы («Христосик») до воспоминания автора о встрече со старым жителем Брабанта («Призраки»), заставляющего вспомнить страницы тургеневских «Записок охотника».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Книга представляет российскому читателю одного из крупнейших прозаиков современной Испании, писавшего на галисийском и испанском языках. В творчестве этого самобытного автора, предшественника «магического реализма», вымысел и фантазия, навеянные фольклором Галисии, сочетаются с интересом к современной действительности страны.Художник Е. Шешенин.
Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
«Повести Вильгельма, извозчика парижского» графа де Келюса сегодня, вероятно, покажутся читателю достаточно невинными. Но в свое время эта книга, переведенная на русский язык крепостным литератором Шереметевых В. Вороблевским, считалась одним из самых скабрезных изданий XVIII в. и почти мгновенно после выхода в свет обрела статус исключительной библиографической редкости. Илл. Шема (Р. Серре).
Мазохистские произведения Рихарда Бремека, выходившие в Германии в начале 1900-х годов, часто конфисковывались цензурой. В России не избежал уголовного преследования перевод его написанного в духе «Венеры в мехах» Л. фон Захер-Мазоха романа «Под бичом красавицы», впервые изданный в Петербурге в 1908 г. Книга переиздается впервые.
Повесть А. А. Морского «Грех содомский», впервые увидевшая свет в 1918 г. — одно из самых скандальных произведений эпохи литературного увлечения пресловутыми «вопросами пола». Стремясь «гарантировать своего сына, самое близкое, самое дорогое ей существо во всем мире, от морального ущерба, с которым почти зачастую сопряжено пробуждение половых потребностей», любящая мать находит неожиданный выход…
Новую серию издательства Salamandra P.V.V. «Темные страсти» открывает декадентско-эротический роман известных литераторов начала XX в. В. Ленского и Н. Муравьева (братьев В. Я. и Н. Я. Абрамовичей) «Демон наготы». Авторы поставили себе целью «разработать в беллетристических формах и осветить философию чувственности, скрытый разум инстинктов, сущность слепых и темных влечений пола в связи с общим человеческим сознанием и исканием окончательного смысла». Роман «Демон наготы» был впервые издан в 1916 г. и переиздается впервые.