Применение Божьего Закона - [2]

Нам следует помнить, что Израиль был предназначен для проживания на святой земле. Эту землю им даровал Бог. Мы же не можем утверждать, что Бог обязал нас жить в государстве, в котором мы родились. Однако ситуация, сложившая вокруг земли в Израиле, очень сильно влияла на множество законов о наследии. Поэтому эти законы невозможно применить в нашем современном обществе (поскольку Бог подарил евреям эту землю, никто из них не имел права продавать ее, но только арендовать). Святая сущность Ханаана, земли, взятой в удел Богом, подразумевала проклятие всех жителей этой территории за их грех идолопоклонства. Общественное идолопоклонство следовало подвергнуть именно такому религиозному наказанию. Все, что находилось под проклятием, следовало уничтожить или принести в жертву всесожжения Господу (Исход 22:20, Второзаконие 13:15–17, Иисус Навин 7) (2). У христианского государства нет права приговаривать к смертной казни людей за общественное идолопоклонство. Ведь у современных стран нет такого же святого статуса, как у ветхозаветного Израиля.

Нам следует обратить внимание на особое положение сана царя. Эта царственность стала предвестием царственной сущности Мессии. Тем не менее то, что Израилю была дарована царская патриархальная традиция, совершенно не означает, что нам нужно устанавливать монархическое правление в своем государстве.

Израиль был теократическим государством. Но это не значит, что в Божьем законе не было разграничений между функциями церкви и государства. Хотя их отличия и действия проявлялись иначе, чем в современных западных государствах. Это различие между церковью и государством в Израиле хорошо заметно на гражданском уровне. Для гражданской юриспруденции высшим авторитетом и апелляционным судом был царь. Израильский царь должен был действовать как главный, справедливый судья (обратите внимание на справедливое правление Соломона, 3-е Царств 3:16–28). Но его юрисдикция отличалась от правомочий главного духовного руководителя страны — первосвященника. У царя не было священнических полномочий и прав. Фактически, несмотря на то что царь мог войти в храм чрез особые врата, он не отличался от других израильтян. Он не мог совершать жертвоприношения или любой другой храмовый обряд. Господь покарал царя Озию, когда тот попытался действовать как священник (2-я Паралипоменон 26:16–21). Царь мог руководить строительными работами по сооружению здания храма, но во всем остальном он не отличался от простых израильтян. Когда мы видим, что царь возглавляет людей в молитвенном служении, это указывает на его естественное положение как главы государства (3-е Царств 8 гл.). Но мы должны помнить, что в Израиле любой мужчина мог вести людей в молитве. Во время церемонии посвящения храма (3-е Царств 8 гл.) мы наблюдаем взаимодействие царя, ведущего людей в богослужении, и священников, совершающих жертвоприношения животных, которых предоставил царь. Когда царь произносит слова благословения народа, он не использует благословение Аарона (Числа 6:22–27) и обращается к Богу в своей молитве, от лица народа Израилева. (3-е Царств 8:57–60).

Эта отличительная черта впоследствии проявилась в иудейском синагогальном богослужении. Присутствующие мужчины были ответственны за избрание ведущего богослужения (зачастую это был назначенный на эту должность уважаемый член общины). Этот человек не обязательно должен был быть священником или левитом. Любой мужчина старше 12 лет мог читать Святое Писание на синагогальном богослужении и даже сказать наставление на основании прочитанного текста. Но только священник мог произнести благословение Аарона. Также священники и левиты были обязаны учить Слову Божьему народ Израиля (Второзаконие 33:10). Они должны были это делать на богослужении или в других местах. Старейшины надзирали за всем происходящим в общине и, конечно, в богослужении. Но согласно природе Израильской церкви все сакраментальные и обрядовые святые элементы богослужения совершались только в храме. Святая территория храма принадлежала только священникам и левитам (3).

По этим причинам различие между церковью и государством наиболее явственно проявлялось на гражданском уровне, особенно в случае с храмовым сакраментальным богослужением. Но данное различие заметно также и в судебной практике. Существовали четкие различия между судебными делами, связанными с нарушениями обрядового, храмового закона, и гражданскими правонарушениями. Это различие объясняет наличие главного судьи, а также присутствие в верховном судебном органе левитов, согласно предписанию во Второзаконии 17:8–13 (4). Верховный суд решал вопросы, которые были затруднительными для поместных судов. Годы спустя царь Иосафат восстановил Верховный суд вместе с должностями верховного судьи и первосвященника. Это восстановление было частью его реформ. Согласно тексту из 2-й книги Паралипоменон 19:11, первосвященник отвечал за «все принадлежащее Господу», а верховный судья за «все принадлежащее царю» (то есть, гражданские дела) (5).

Божий Закон показывает, что только гражданские дела включали в себя возможное применение уголовного наказания. Обрядовые нарушения требовали особых форм дополнительных жертвоприношений и разнообразных очистительных ритуалов (6). В некоторых случаях ритуальной нечистоты человек мог быть изгнан из города или селения. Он мог возвратиться назад, только когда священник объявит его «очищенным от скверны» (Левит 11 гл.). Когда были учинены серьезные греховные действия в том, что «принадлежало Господу», тогда Верховный суд мог изгнать преступников из израильской земли. Во времена Ездры у таковых людей отбирали все имущество (Ездра 10:7–8). Конечно, не было наказаний за непосещение синагогальных или храмовых богослужений, хотя за отказ участвовать в Пасхальном праздновании без уважительных причин человека немедленно исключали из народа Израильского («духовное наказание» Числа 9:13) (7).