Прикосновение зла - [19]

– Да? Ну да. Да. Это кажется разумным объяснением, не находишь?

– Думаю, да. А теперь позволь...

На этот раз я вырвался из его руки, а когда он попытался протестовать, сделал серьёзное выражение лица.

– Вечерняя молитва. Прости, но я никогда не пропускаю эту возможность поблагодарить Господа за ещё один прожитый день и вознести моления, чтобы следующий был не хуже того, который только что прошёл.

Оттон прищурился, видимо, пытаясь вникнуть в суть услышанного предложения.

– Ты со мной не выпьешь? – Он насторожился и долго смотрел на меня с искривлённым лицом и надутыми губами. – Ну хорошо, помолись и возвращайся, – решил он наконец.

– Конечно, Оттон. Не премину.

Я с облегчением избавился от общества моего надоедливого дружка и понял, что меня ждёт отнюдь не ночной отдых, а наоборот: короткая прогулка. С определённого времени я питал некоторые подозрения, которые только подкрепили замечания Оттона, касающиеся цветущего здоровья Роберта Пляйса.

* * *

Ворота не были заперты на ключ, поэтому я толкнул створку и вошёл на двор. Я постучал кулаком в дверь дома. Один раз, второй и третий.

– Кто там? – Услышал я голос Маргариты. Холодный и спокойный.

– Инквизитор, – рявкнул я. – Впусти меня, девочка.

Щёлкнули запоры, и дверь приоткрылась. На пороге я увидел серебряноволосую девушку, держащую в руке подсвечник. Она была одета в длинную, доходящую до пят ночную рубашку, материю которой, особенно освещённую тусклым светом свечи, можно было назвать совершенно непрозрачной.

– Я знала, что вы придёте, – сказала Маргарита бесцветным тоном. Я окинул девушку взглядом.

– Разве?

Поскольку она всё ещё даже не двинулась с места, я оттолкнул её нетерпеливым жестом, хотя и достаточно мягко, чтобы не причинить ей вреда или не напугать.

– Не надо, – прошептала она. – Не надо насилия... Я сама...

Сперва я не понял, что она имеет в виду. Наконец догадался, и только махнул рукой.

– Ты слишком себе льстишь, девочка. – Я рассмеялся. – Покажи мне покои своей госпожи.

– Что-что? – Ошарашенно спросила она.

Вы поглядите, мне, похоже, удалось вывести Маргариту из равновесия! Она ожидала, что инквизитор почтит её своим вниманием, а к ней отнеслись как к привратнику или проводнику. Я и в самом деле не хотел от неё ничего другого. Как я уже говорил, она могла бы быть очаровательным созданием, но для тех, кто любит иметь в кровати фарфоровую куклу и следить за каждым движением, чтобы она не разбилась. Между тем, ваш покорный слуга любит женщин из плоти и крови. Может, не таких, под задами которых трескаются орехи, а между грудями может спрятаться голова взрослого мужчины, но я уж точно не любил эфирных сильфид, производящих впечатление, что их унесёт вдаль малейший порыв ветра.

– Покои госпожи Эсмеральды, – повторил я спокойно. – Не будешь ли ты любезна проводить меня туда?

– Да, конечно, – ответила она уже спокойнее и развернулась на пятках. – Пожалуйте за мной, мастер.

Мы поднялись на второй этаж, и я получил возможность в колеблющемся свете свечей взглянуть на опустошение, произведённое братьями госпожи Пляйс.

– Они даже у неё посрывали гобелены и содрали ковры. Сундук разнесли ломом, – пожаловалась Маргарита, словно угадав мои мысли.

Спальня Эсмеральды не выглядела в эту минуту как место, где можно предаваться сладкому отдыху, напоминая скорее поле боя. С огромной кровати были сняты не только одеяла и постельное белье, с резных колонн свисали остатки атласного балдахина. Массивный инкрустированный шкаф распахнул обе дверцы, и одна из них печально висела на сорванных петлях. В шкафу кучей валялись платья, как видно, воры не успели их упаковать и вынести.

– Где тайник? – Спросил я резко.

– Что?

– Тайник или тайный проход. Скрытая дверь. Где они? Ты сэкономишь мне время на поиски, девочка.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, мастер инквизитор. Я знаю, вы сегодня выпили, так, может, вернётесь утром... Или, может, я угощу вас чем-нибудь, чем захотите?

Я шлёпнул её по заднице. Я не смог удержаться, поскольку с некоторых пор задавался вопросом, окажется ли она худой и костлявой, или же упругой, словно сердце, вырезанное из яблока. Она была упругой. Маргарита вскрикнула и отскочила.

– Сегодня мне не до тебя, девочка, – ответил я игриво. – Но ты можешь принести бутылку вина, а я пока займусь поисками.

Она уставилась на меня, и я не знал, зла она или скорее удивлена. А может... может, она просто маскировала страх?

Инквизиторов обучают множеству различных искусств. Мы те люди, которые тупой специализации в одной области противопоставляют всестороннее образование, позволяющее нам как ездить верхом и владеть оружием, так и со знанием дела обсуждать произведения отцов Церкви. Мы можем вести споры с еретиками, распознавать колдунов и ведьм и допрашивать их по всем правилам закона, который тоже не чужд нам ни в одной из доктрин. И одним из талантов, которым должен обладать каждый инквизитор, является умение находить тайники, секретные комнаты и тайные проходы. Потому что еретики, ведьмы и колдуны часто пытаются замаскировать следы своей гнусной деятельности. И здесь инквизитору приходится слушать мурлыканье древесины, пение камня, шёпот кирпичей. То есть, выражаясь менее поэтично, тщательно исследовать и прослушивать пол и стены. Конечно, я умел справляться с подобными задачами, в чём мне помогало не только обучение, но и поистине гениальная интуиция (именно благодаря ей я не так давно обнаружил секретный проход, ведущий в логово секты чернокнижников в городе Христиания). Поэтому не прошло много времени, когда я наткнулся на первый след. Вот на гобелене за отодвинутым секретером я заметил почти невидимую царапину разреза. Сначала я проверил его кончиками пальцев, потом ножом. Она поддавалась. В этом месте, безусловно, проходила рама потайной двери. Я мог бы поискать скрытые ручки, рычаги или что-либо, что открывало дверь. Мог бы. Но зачем? Дом был и так уже разорён, так что повреждение ещё одной стены уже ничего не испортит. Я взял за ножки тяжёлый дубовый табурет и с размаху, из-за плеч, грохнул им об стену.