Прикосновение зла - [16]

– Я могу вам чем-нибудь помочь, мастер инквизитор? – Вежливо спросила она и задержала на мне взгляд голубых глаз. Надо признать: очаровательных глаз.

– Присядь, пожалуйста, Маргарита. – Я указал ей на скамейку.

Она поблагодарила меня улыбкой и кивком головы, никаким образом не давая понять, что её удивило, что я знаю её имя.

– Ты служанка госпожи Эсмеральды, – сказал я. – А некоторые даже говорят, что не служанка, а доверенная подруга. Правда ли это?

– Я была служанкой госпожи Пляйс, – подтвердила она.

– А подругой? – Спросил я, увидев, что она не намерена говорить ни словом больше.

– Не знаю, мастер. Вы должны были бы спросить об этом госпожу Эсмеральду, подари ей, Господи, вечное счастье в царстве Своём. Я знаю только, что никто не мог бы и мечтать о лучшей госпоже, чем она. – В огромных глазах Маргариты заблестели слёзы, и девушка наклонила голову к плечу, словно устала от собственной печали. – Мастер инквизитор, вы позволите мне задать вам вопрос?

Она удивила меня, ибо немногие люди, особенно столь низкого положения, как она, осмеливаются задавать вопросы допрашивающему их инквизитору.

– Пожалуйста, – ответил я.

– Госпожу Эсмеральду убил её муж. Не колдовством, не злыми чарами, а собственными руками. Тогда почему расследование ведёт Святой Официум? Простите, если я вас обидела своей прямотой, но... – Она сделала сокрушённую мину.

– Ты не обидела меня, – я остановился, подумав при этом, что прямоты в этой девушке примерно столько же, сколько в буйволовом роге. – И я с радостью всё тебе объясню, чтобы ты знала, что я веду дело не против памяти твоей госпожи, а чтобы найти и наказать того, кто, возможно, управлял руками Роберта Пляйса.

Мои слова не произвели на Маргариту большого впечатления. Она только кивнула и серьёзно сказала: «Вот как», после чего задумалась. Я спокойно ждал, когда она скажет ещё что-нибудь, но она молчала. На этот раз она подпёрла подбородок сжатым кулаком и казалась погружённой в раздумья. Когда тишина чрезмерно затянулась, я спросил:

– Я слышал, люди называют тебя ведьмой. Почему?

– Люди? Старуха Грольш, а не люди. – Она усмехнулась. У неё были мелкие белые зубы.

– Почему? – Повторил я.

– Прошу прощения, но это вам нужно было спросить у неё, – ответила она. – Я понятия не имею, почему люди иногда говорят такие ужасные вещи, чтобы навредить окружающим.

Маргарита действительно была интересной женщиной, и разговор с ней вёл к цели как тропинка среди трясины. Я ясно видел, что она всё больше и больше недовольна тем, что я задаю ей вопросы. Быть может, её оскорбило упоминание о том, какие слухи распускает Мария Грольш?

– Сколько лет ты служила в доме Пляйсов?

– Девять.

– У них был счастливый брак?

– Кто я такая, чтобы оценивать моих господ? – Спросила она, искренне задетая за живое. – А кроме того, с вашего позволения, мастер: что вы подразумеваете под словом «счастливый»?

Такого ответа я и мог ожидать, и не собирался вдаваться в объяснения, что я понимаю под тем или иным словом, потому что в эту игру мы могли играть бесконечно. Но я, однако, не хотел заканчивать разговор. Во-первых, я был уверен, что девушка должна что-то знать, а во-вторых, её дерзость становилась интригующей.

– Ты была в доме, когда произошло преступление?

– Нет, мастер.

– А где?

– Госпожа Пляйс отправила меня за покупками.

– Куда?

– На рынок.

– Что происходило, когда ты вернулась?

– Господин Пляйс плакал, а госпожа лежала с разбитой головой.

– Соседи уже успели сбежаться?

– Нет, мастер.

– Ты никого не заметила?

– Никого.

– А потом?

– Потом прибежали.

– Кто?

Она назвала несколько фамилий, которые мне ничего не говорили, но которые я решил запомнить. А потом добавила:

– Простите, но я больше не могу вспоминать тот момент. Эти воспоминания так болезненны, так свежи...

Её глаза заблестели от слёз. Она глубоко вздохнула. Дружеским жестом я взял её за руку и провёл пальцами по коже ладони. Маргарита посмотрела на меня обморочным взглядом.

– Твои руки, – прошептал я. – Гладкие, как шёлк. Они не знали тяжёлой работы, правда? – Когда я закончил говорить, я резко сжал её пальцы, словно в тисках, и она закричала от боли. – Руки служанок так не выглядят, девочка. – Я отпустил её.

Она смотрела на меня зло и ошеломлённо. В этой злобе и ошеломлении её лицо уже не казалось столь нежным и привлекательным, как раньше.

– При мне можешь не строить из себя кроткую голубицу, – сказал я. – Говори правду, девочка, и не пробуй на мне свои трюки. Ты хорошо выглядишь, с достоинством держишься, так что ты не мыла полы в этом доме и не топила печи. Госпожа Эсмеральда поверяла тебе свои секреты, я прав? И я бы очень хотел узнать эти секреты.

– Не знаю, о чём вы говорите, господин инквизитор, – сказала она обиженным тоном. – Я не знаю, что я вам такого сделала, что вы меня обижаете...

– Я лишь только могу тебя обидеть, – сказал я, глядя ей прямо в глаза.

Сперва она ответила мне смелым взглядом, но потом опустила голову.

– Госпожа Пляйс ходила к бабке, за реку. Зачем?

– Женщина, не способная иметь детей, ищет любой способ, – быстро ответила Маргарита. – Когда медики не помогли, когда не помогает горячая молитва, то, может, чем-то помогут травы или настои?