Приключения в Гран-Чако - [27]

— Как же так! — взволнованно размышлял управляющий. — У Каран в полночь начнется приступ лихорадки, к этому времени ему обязательно надо вернуться сюда.

— Это невозможно, иначе пусть я не буду Пепе Фиори. Мне тоже казалось, что он не совсем здоров, по когда мы попрощались, он быстро зашагал по Соленой пустыне.

— Входите в дом, — пригласил его дон Хосе, который в это время спустился с террасы и рассматривал горизонт. — На юге собираются облака и тянутся сюда, к реке. Посмотрите на волны. Гребни их покрыты пеной, как на море, и ветер дует вверх по реке. Странно, что здесь, наверху, так спокойно…

— Побудем здесь еще немного, — предложила донья Долорес. — Отсюда хорошо наблюдать заход солнца. Расскажите лучше, — обратилась она к гостю, — как вы с ним встретились.

— Извините, синьора. Я занял у вас столько времени своими разговорами, а сейчас надо приняться за дело, пока не поздно. Молотки у вас в калере, вероятно, имеются, да и гвозди тоже. Нужно хорошо позабивать все двери и окна, а на одной двери устроить крепкие засовы. Не забудьте о лодке, которую я видел на берегу. Ее надо поднять наверх и завалить камнями, чтобы не унес ветер.

— Но если Карай возвратится, мы не сможем помочь ему, — напомнила донья Долорес.

— Он не возвратится, не беспокойтесь! А если возвратится, мы все равно не услышим его сигнал, да никто и не отважится переплывать через разъяренную реку. Так что лодка никому не понадобится, спускайтесь вниз и снимите с нее цепь. Вы ведь знаете, какие бури бывают на Рио Паратвай. Они страшнее морских.

Донья Долорес все же уговорила мужчин не поднимать лодку на самый верх, а оставить ее на полпути, где лодку потом и привалили большим камнем и привязали к стволу дерева.

Буря приближалась.

Низко над рекой пронесся порыв ветра, вода в реке начала заливать берег. Лодка закачалась под ударами волн.

Четыре пеона, посланные за ней, должны были позвать себе на помощь еще нескольких человек, и не будь среди них Фиори, который имел смелость вскочить в лодку, она была бы разбита о камни ударами волн. Вскоре после этого вода начала заливать берег. Едва все приготовления были окончены, а окно и дверь заколочены, как налетел порыв ветра.

ГЛАВА 11 ЦИКЛОН

Нене вылил воду из кувшина в костер и погасил огонь. Стало совсем темно, так как и лампа, только что зажженная, сразу погасла В темноте послышался плач. Плакала Джусепита, которую уложили в гамак спать, но она была так напугана разговорами взрослых, что не могла заснуть.

— Не реви, глупая! — мужественно успокаивал ее Джакомо, висевший в гамаке рядом с ней.

Но Джусепита продолжала хныкать, пока к ней не подошла донья Долорес и не взяла ее на руки.

Пеоны молча расселись в темноте у стены.

Вдруг Нене вскочил с места:

— Помогите мне открыть дверь, я должен выйти!

— Вас унесет ветром, а мы не сможем удержать дверь, — возражали ему.

— Пусть черт унесет меня вместе с вами! Жалко будет, если ветер унесет шкуру ягуара, которую забыли во дворе, — взволнованно кричал Нене, ища в темноте лассо, — слышите, как бушует!

Он нашел лассо, затянул петлю у себя на груди и начал снимать засовы с единственной незабитой двери. К счастью, ветер, разбиваясь об угол дома, не сильно препятствовал ему.

Наконец, дверь была открыта, и Нене исчез во тьме. У порога он крикнул, стараясь перекричать вой ветра:

— Когда задергаю за лассо, тяните! Не спеша, но равномерно!

Прошло немного времени, и лассо дернулось раз, другой, вырываясь из рук тех, которые держали его.

Нельзя было видеть, что делается снаружи, но все чувствовали, что ветер подхватил Нене вместе со шкурой ягуара и что он висит сейчас в воздухе, как воздушный змей.

Конец лассо вырывался из рук, дверь, как бешеная, раскачивалась на петлях, ветер гудел в помещении так, что нельзя было слышать друг друга.

Секунды шли бесконечно медленно; лассо, которое они тянули к себе, тоже казалось бесконечным, и поэтому все были удивлены, когда Нене вместе со своей ношей оказался у нас под ногами.

Его втащили в дом, и все бросились закрывать хлопающую дверь и снова закреплять ее засовами. Несколько человек долго возились в темноте, прежде чем им удалось справиться с дверью, и лишь после того все могли обратить свое внимание на маленького охотника.

Тот все еще лекал на земле и судорожно сжимал шкуру.

Ветер проникал через щели в стенах дома, и никто не мог определить, дышит Нене Фиори или нет. Дон Хосе расстегнул у него воротник и положил руку ему на грудь. Почувствовав биение сердца, он закричал изо всех сил:

— Жив! Оставайтесь на своих местах, а то наступите на него!

Вдруг загремел гром, загремел так яростно, что заглушил даже вой ветра и вся скала затряслась. Маленькая Джусепита задрожала на руках у матери. Но не от страха. Она спала крепким сном набегавшегося за день ребенка и дрожала во сне.

Нене пришел в себя. Он сел и протянул перед собой руки. Нащупав шкуру, он радостно вскрикнул. Но его беспокоило, не повреждена ли она. Ощупывая ее, ой нашел руку управляющего. Не выпуская ее из своей руки, он двинулся дальше, пытаясь определить, кто его сосед. Узнав дона Хосе, он нагнулся к нему и закричал изо всех сил: