Приключения послушного Владика - [34]
— Ладно, Витек, мы еще про эти колья поговорим с тобой! — сказал Егорка и спрыгнул вниз, на улицу.
Пленник
Толик был взят в плен в девятом часу утра.
В половине восьмого он позавтракал с сестрой, потом нарвал и нарезал курам травы, достал из гнезда четыре тепленьких яйца и отнес их на кухню. А для сестры, затеявшей стирку, натаскал из колонки целый бак воды, за что сестра пообещала купить ему мороженое.
Во дворе Толик попасся на кустах красной смородины и, когда до оскомы во рту насытился кисловатоострыми ягодами, посмотрел на солнце, неярко светившее сквозь белесую облачную хмарь, и решил, что можно отправляться к Егорке. Интересно, написала Наташа новый щит или не стала писать? Вчера спор вышел. Егорка убеждал, что обождать надо со щитами. Если разбой все-таки Витька учинил, то и новые щиты порушит. Знает он вредный Витькин характер. А Наташа доказывала, что не порушит, теперь побоится. «Упрямая Наташа!» — с одобрением улыбнулся про себя Толик. Улыбнулся и вздохнул: она-то упрямая, своего добьется, а вот он… Расхвастался ребятам, что каждый день зарядку делает, а сам… И сегодня не делал. Воду таскать — это все-таки не зарядка.
Толик сбросил рубашку и, оставшись в майке, по всем правилам — ноги на ширину плеч, руки отвел назад — принялся выполнять первое упражнение.
Лишь три раза успел он присесть и глубоко выдохнуть носом воздух — у калитки скрипнуло, над головой колыхнулась проволока, и колокольчик, прикрепленный на углу стены, тихо звякнул.
У Толика, гордого от сознания, что заставил себя делать зарядку, и в мыслях не было чего-то опасаться. Звонят? Что ж, сейчас посмотрит, кто пожаловал.
Распахнул, ничего не подозревая, калитку — там двое, Витька и Петро. Екнуло сердце у Толика.
А Витька уже за руку его взял.
— Привет, Толик-Кролик! Поговорить надо.
Петро сомкнул пальцы на другой его руке. Будто под стражу взяли.
— О чем говорить?
— Не здесь разговор, — сказал Витька. — Пройдемся?
Спросил зачем-то! Словно Толик мог отказаться. В клещи взяли, ведут, как пленника. Попробуй не пойти — потащили бы. Эх, не видно его друзей! Они бы не дали в обиду.
Вот и Витькин дом, крепкая калитка, свирепый Рекс на цепи.
Когда вошли во двор, Толик все же успел заметить, что колья с огуречной грядки куда-то исчезли.
Пленника провели в ту самую кухню, где, по рассказам Сережки, стоял второй телевизор. Полированный ящик с выпуклым экраном действительно занимал почетное место между окном с кремовой занавеской и величественным, как снежный сугроб, холодильником.
Толику место досталось более скромное — на табуретке возле раковины, под которой стояло мусорное ведро и приткнулся скособоченный веник. На табуретке он очутился не по своей воле — Витька приказал. Сам хозяин садиться не захотел. Покачиваясь на каблуках, он встал перед пленником, засунул большие пальцы рук под ремень с широченной медной бляхой.
— Ну, рассказывай, зачем вся ваша шайка заявилась вчера?
Толик посмотрел на игривую морду коня, выдавленную и а Витькиной ременной бляхе.
— Пришли… просто. — Толик не мог сообразить, как должен вести себя. Молчать и отрицать все, будто настоящий пленник на допросе у врага, или отвечать без утайки?
— Не хочешь говорить? Витькин большой палец вылез из-под ремни и снизу больно уперся в Толин подбородок. — А я страсть до чего хочу послушать.
«Если спрашивает, значит, он ничего не знает? — подумал Толик. — И щиты, значит, не он сломал?..»
— Молчишь! — недобро усмехнулся Витька.
«…А почему колья в огороде у него оказались? Три штуки…»
— Петро, он зарядку там недоделал. Загнем ему салазки?
Витькин приятель взял со стола грушу, с хрустом откусил красный бочок, махнул рукой:
— Он сейчас расскажет. С духом соберется. Лучше грушей его угости.
— Что-то жалостливый ты стал, — недовольно сказал Витька. — Хотя ладно, можно и так… — Он выбрал грушу покрупней и протянул пленнику. — Думаешь, мы звери? По-хорошему спрашиваю, зачем Егорка во двор рвался? Ишь, на калитку даже махнул!
Толик зажал в руке грушу и вдруг ясно понял, что никакой измены не будет, если он скажет правду. Разве это тайна, что они ходят патрулировать, природу охраняют? Все об этом знают. И пусть. Будет только лучше, если и другие станут охранять ее.
— Кто-то щиты наши украл. Мы на вас подумали. Потому что Сережка увидел колья у тебя во дворе. Такие же, как под щитами были.
— Ну, юмор! — засмеялся Витька. — Палки увидели! Да они, палки, и есть палки. Все одинаковые, из дерева.
— Три штуки как раз, — добавил Толик.
— Да у нас в сарае три кубометра таких. Батя с лесосклада привез.
Толик еще хотел спросить, почему сейчас нет тех палок на огуречной грядке, но не стал спрашивать. В самом деле, поднял Сережка панику.
Толик совсем успокоился. Повернул грушу красным бочком, откусил.
— Ну, а когда телегу свою сделаете? — поинтересовался Витька.
— Еще не все достали, что нужно. Цепь нужна, зубчатка с педалями, седла.
— Сразу вчетвером будете ездить?
— Если сделаем, приклепаем, как полагается, то поедем.
— Носом в землю!
— В цирке и по десять человек садятся.
— Они деньги за то получают, в цирке. Там чего не покажут! Голову человеку отпиливают… А этот… Владька, из города, он — кто?
Повести про школьников «Вредитель Витька Черенок», «Тайна желтой бутылки».
В сборник Владимира Добрякова вошли повесть «Одиннадцать бестолковых» и рассказы «Староста класса», «Мороженое на двоих», «Домой на воскресенье».
В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.
Владимир Андреевич Добряков родился 26 августа 1924 года в г. Москве. В начале войны с ребятами девятиклассниками работал в Орловской области на строительстве противотанковых рвов, затем на авиазаводе под Куйбышевом. По окончании войны квартира в Москве оказалась занятой и он с матерью уехал во Львов, там закончил филфак, работал в военной газете, начал писать. Первая его книга вышла в свет в 1957 году («Отец и Володька»). В 1963 году Владимира Андреевича приняли в Союз писателей. C 1980 года писатель живет и работает в г.
Повесть «Недолгие зимние каникулы» (Воронеж, 1974 год) рассматривает взаимоотношения детей в коллективе, рассказывает о дружбе и товариществе, об организации интересного досуга школьников. Недолгие зимние каникулы, но сколько можно успеть сделать за это время: слепить снежную бабу, залить каток, устроить во дворе ледяную горку, создать хоккейную команду… А можно провести каникулы и по-другому: испортить в школе только что покрашенные парты, сделать жильцам газовую атаку, посыпать каток золой… В повести сравниваются положительный и отрицательный образ жизни подростков и дается убедительный пример того, что честным, добрым, внимательным людям живется интересней и веселее.
Повесть воронежского писателя Владимира Добрякова поднимает важный вопрос — воспитание личности молодого человека. «Король живет в интернате» — рассказ о трудной судьбе Андрея Королева, подростка, попавшего под влияние бывших уголовников. Автор раскрывает сложность становления характера юноши, нелегкие отношения в коллективе ребят и взрослых интерната, куда попадает Андрей.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.