Приключения послушного Владика - [33]
Нет, и на этот раз помешало. Только Владик на обрывке газеты попробовал, как пишет фиолетовый стержень, только в первой строке собрался поздороваться с дорогими родителями и сестрой, как за окном сильно хлопнула калитка. А Владик у окна сидел и, конечно, увидел вбежавшего во двор Сережку, и что был Сережка отчего-то взволнован. Таким Владик, пожалуй, еще ни разу не видел его.
Вот так и получилось, что Владик не успел ни с мамой поздороваться, ни с папой, ни с сестрой Таней, которая по времени уже должна была сдать свой первый вступительный экзамен в институт.
Выскочил Владик во двор, прибежал в сарай, а там Сережка длинными руками размахивает:
— …и прямо у калитки, в огуречной грядке воткнуты! Все три наши кола.
— А уверен, что наши? — спросил Егорка.
— Такие же — белые, обтесанные. Разве не помню? Сам вколачивал…
— Слышь, — обратился Егорка к Владику, — говорит, будто колья от наших щитов у Витьки в огороде стоят.
— Все три. Рядышком! — горячо подтвердил Сережка. — Будто нарочно воткнуты. А для чего они там, в огурцах? Если бы в помидорных кустах — понятно. А огурцы по земле стелятся.
— Может, и раньше там стояли? — опять усомнился командир.
— Раньше я не видел.
— Может, не замечал просто?
— Ну да, не замечал! Каждый день мимо их забора хожу. Заметил бы.
— А Витьки не видно там?
— Как же, оба, с Петром. В шашки дуются.
— Ты ничего не спросил?
— У него спросишь! Я только остановился, рот разинул, а Витька кулак показал: «Чего, шпионская каланча, выглядываешь?»
Егорка почесал затылок:
— Посмотреть бы надо.
— Посмотришь! Ихний Рекс почище самих хозяев. Как только цепь не рвется! Недаром говорят: собака — зеркало хозяина.
Вскоре пришел Толик. Наташа, помывшая посуду, тоже была тут, в сарае, и вместе со всеми обсуждала удивительную, просто невероятную Сережкину новость. Если, конечно, предположить, что палки в Витькином Огороде те самые, которые Егорка лишь несколько дней назад затесал топориком.
Хуже всего томиться неизвестностью. Решили пойти к Витькиному дому, может, повезет — удастся узнать правду. Какой ни противный этот надутый важностью Витька, но все же понапрасну подозревать его в таком гадком деле не годится.
Все было, как сказал Сережка. Три кола, метра по полтора высотой, стояли, воткнутые в грядку с огуречными плетями. По длине колья вроде такие же, как и те, к которым прибивали фанерные щиты. И вверху что-то темнеет. Не дырочки ли от гвоздей? Но, может, и не дырочки, а просто грязь? Поближе посмотреть бы, в руки взять…
Да как это сделать? Во двор войти? А Витька? Вон, за столиком вместе с Петром сидит. Заметили, уставились! И Рекс еще ихний. Точно, как бешеный, на ошейнике готов удавиться. Но собака, в общем, ерунда, только страху да лая много, не достать ей своими зубищами — цепь на проволоке закреплена, не пустит.
А что, в самом деле, почему не зайти? Не огурцы же воровать собрались — на колья только взглянуть. Егорка подошел к калитке, повернул торчавшую ручку. Подалась ручка, а калитка — ни с места. Егорка даже плечом надавил — где там, на замок заперта… А если через верх перемахнуть? Хоть и высокая калитка, да что стоит перемахнуть! Ухватиться за доску, подтянуться, ногу закинуть…
Долго раздумывал — от столика со скамейкой, что были врыты под грушевым деревом, к калитке уже спешил Витька.
— Чё, чё рвешься?
— Открой, — глухо сказал Егорка.
— А этого не хочешь! — В промежутке между досками забелел увесистый Витькин кулак.
— Можешь ты на минуту открыть? Слышишь?! — Егорка изо всех сил затряс калитку.
Не очень эффектно это получилось — калитка была крепкая, но хозяин сердито прикрикнул:
— Но, но! Потише! Кулаки, что ли, чешутся? Подраться захотелось?
— Катись ты со своей дракой! Не бойся, отопри. Я только посмотрю и уйду.
— Петро, — обернулся Витька к дружку, — глянь, смотритель явился! Всю шайку привел!
— А мы и не собираемся входить! — дернула плечом Наташа и перекинула косу с голубым бантом на грудь. — Мы здесь подождем.
— Петро, чё она сказала?
— Там, сказала, обождут, — ухмыляясь широким лицом, перевел дружок.
— Чего обождут?
— А я откуда знаю!
Сережка, первым затеявший весь этот сыр-бор, не выдержал:
— У тебя, Витек, здорово роль Иванушки-дурачка получается. Только все-таки скажи, откуда те колья у вас взялись?
— Какие колья?
— А вон, на грядке. Три штуки.
— Дурила! Столб осиновый! Каланча в галстуке!
— Обзывай, обзывай. Сколько влезет. Только признайся: вчера ведь их не было?
— Знаешь, — вдруг заорал Витька, — я вот колом этим по твоей дурной башке! Чтоб не трепал, чего не знаешь. Сто лет они там стоят!
— Ха-ха, сто лет! — Сережка победно засмеялся. Тогда объясни: для чего они на грядке стоят? Огурцы держат?
— Ты откроешь?! — Егорка снова потряс калитку.
— Вот-ка, выкуси! — Витька показал кукиш.
— Ну, гляди, йогом не плачь! — Егорка с разбега подпрыгнул, ухватился за верхний брус и через две секунды уже сидел на калитке. Ноги он свесил во двор и, видимо, собирался спрыгнуть вниз. Но еще не решался.
— Думаете, вас двоих испугаюсь! — подбодрил он себя.
— Прыгай! Давай!
Витька подбежал к метавшейся с лаем овчарке и спустил ее с цепи.
Собака рванулась к калитке, и Егорка едва успел подобрать ноги. Соотношение сил теперь было не в его пользу.
Повести про школьников «Вредитель Витька Черенок», «Тайна желтой бутылки».
В сборник Владимира Добрякова вошли повесть «Одиннадцать бестолковых» и рассказы «Староста класса», «Мороженое на двоих», «Домой на воскресенье».
В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.
Владимир Андреевич Добряков родился 26 августа 1924 года в г. Москве. В начале войны с ребятами девятиклассниками работал в Орловской области на строительстве противотанковых рвов, затем на авиазаводе под Куйбышевом. По окончании войны квартира в Москве оказалась занятой и он с матерью уехал во Львов, там закончил филфак, работал в военной газете, начал писать. Первая его книга вышла в свет в 1957 году («Отец и Володька»). В 1963 году Владимира Андреевича приняли в Союз писателей. C 1980 года писатель живет и работает в г.
Повесть «Недолгие зимние каникулы» (Воронеж, 1974 год) рассматривает взаимоотношения детей в коллективе, рассказывает о дружбе и товариществе, об организации интересного досуга школьников. Недолгие зимние каникулы, но сколько можно успеть сделать за это время: слепить снежную бабу, залить каток, устроить во дворе ледяную горку, создать хоккейную команду… А можно провести каникулы и по-другому: испортить в школе только что покрашенные парты, сделать жильцам газовую атаку, посыпать каток золой… В повести сравниваются положительный и отрицательный образ жизни подростков и дается убедительный пример того, что честным, добрым, внимательным людям живется интересней и веселее.
Повесть воронежского писателя Владимира Добрякова поднимает важный вопрос — воспитание личности молодого человека. «Король живет в интернате» — рассказ о трудной судьбе Андрея Королева, подростка, попавшего под влияние бывших уголовников. Автор раскрывает сложность становления характера юноши, нелегкие отношения в коллективе ребят и взрослых интерната, куда попадает Андрей.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.