Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии. В поисках сокровищ - [23]

Все вышли на улицу и сразу почувствовали, что находятся в экваториальной стране, в тропическом климате. Они словно погрузились в раскалённый воздух. Не спасал даже лёгкий бриз с моря.

– Я как в сауне, – пожаловался Петров Васечкину.

– Держись, Петров, – ответил тот, вытирая потный лоб. – То ли ещё будет. Испытания закаляют мужчину. Подумай о графе Монте-Кристо. Сколько лет он просидел в одиночной камере замка Иф. И не сдался.

– Я подумал, – выдержав некоторую паузу, сказал Петров. – Только всё равно очень душно.

Неизвестно, чем бы закончился этот диалог, но, к счастью, подошёл автобус. Как оказалось, автобусы тут ездят с открытыми дверями. В дверях, на подножке, стоял парень лет восемнадцати и зазывно махал рукой, выкрикивая «Сьюдад вьеха!».

– «Старый город», – перевела Маша, последние дни усиленно осваивавшая русско-испанский разговорник.

Все погрузились в автобус, расселись, и он двинулся дальше. Выяснилось, что висевший на подножке парень – это кондуктор, ему Каталина передала деньги за билеты.

В последнюю секунду в салон на ходу вошли ещё два пассажира, сразу привлёкшие общее внимание. Это были ярко одетые клоуны с красными носами, рыжими париками и всей прочей клоунской атрибутикой. Один был повыше, другой пониже и поплотнее, больше никаких различий в их лицах, скрытых под толстым слоем белого грима, не наблюдалось.

Они тут же, перебивая друг друга, начали болтать, обращаясь поочерёдно ко всем пассажирам.

Судя по всему, они говорили что-то очень смешное, так как пассажиры начали покатываться со смеху.

– Что они говорят? – спросил Васечкин у Каталины.

– Ничего особенного. Это шутки на разные темы. Они рассказывают анекдоты, – объяснила та.

В это время один из клоунов извлёк из кармана губную гармошку и начал играть, а другой, к удовольствию пассажиров, запел. Некоторые даже стали подпевать. Так весело автобус проехал несколько остановок. К счастью, в салоне работал кондиционер, поэтому жарко не было. (Хотя работающий кондиционер при открытых дверях показался Маше странным).

Закончив музыкальные номера, клоуны рассказали ещё пару анекдотов и стали собирать деньги. Развеселившиеся пассажиры щедро кидали мелочь им в сумки.

Один из клоунов, тот, что был пониже, подошёл к Васечкину и, улыбаясь ярко накрашенным красным ртом, что-то ему сказал.

– Браво! – отреагировал не понявший ни слова Васечкин.

В это время кондуктор прокричал:

– Ла сигьенте парада эс ла сьюдад Амуральяда! Ла сьюдад вьеха!

– «Следующая остановка – „Старый город“!» – перевела Маша. – Нам выходить.

Автобус остановился, и большая часть пассажиров, включая клоунов, вышла наружу.

– Добро пожаловать в Старую Картахену – или, как называют этот город, ла сьюдад Амуральяда[11]! – сказала Каталина. – Следуйте за мной!

Они прошли через крепостные ворота и очутились на красочной площади Таможни, посреди которой стоял памятник Христофору Колумбу. Клоуны также последовали за ними.

Каталина не обманула, Картахена оказалась действительно фантастическим местом.

– Я себя чувствую так, будто мы в кино попали! – восторженно произнесла Маша. – Прямо сказка какая-то.

– Мне этот фильм нравится! – поддержал её Петров.

– И мне! – сказал Васечкин.

Ощущение кинематографической сказки поддерживалось старинными экипажами и пролётками, возившими туристов по узким улочкам Картахены. Улочки эти были застроены преимущественно двухэтажными домами. Точнее даже не просто домами, а дивными колониальными особняками, словно сошедшими с открыток восемнадцатого века и покрашенными в яркие тона: оранжевый, белый, жёлтый, синий, терракотовый.

Буйные краски вокруг вообще слепили глаза. Резные испанские балкончики особняков были украшены разнообразными цветами. По белоснежной стене старинного театра вилась малиновая бугенвиллия. Не менее красочно выглядели и многочисленные торговки в цветных бусах на смуглых шеях, продававшие бананы, ананасы и манго на картахенских улочках и изящно носившие корзины с этими фруктами на головах. Многие из этих женщин одевались в цвета колумбийского флага – жёлтый, синий и красный.

– Украшение балконов – это у нас что-то вроде спорта, – пояснила Каталина. – В Картахене ежегодно проводится городской конкурс на самый красивый балкон.

– И что получает победитель? – тут же поинтересовался Васечкин.

– В качестве приза победителю предоставляется право целый год не платить налог на недвижимость!

– Здо́рово! – сказала Маша. – Вот бы у нас организовать такой конкурс!

Они шли по улочке мимо торговца, продававшего искусно сделанные соломенные шляпы – сомбреро.

– Сомбреро, собственно, и означает – шляпа для тени, – сказала Каталина. – Сомбре – это тень по-испански. Такие шляпы носят у нас очень многие. Но в первую очередь гаучо — колумбийские ковбои.

Васечкин тут же загорелся купить такую шляпу.

– Зачем она тебе, Васечкин? – попыталась было отговорить его Маша. – В Москве ты её никогда не наденешь!

Но его уже было не остановить.

– Мне она необходима! – заявил Васечкин. – Я уже чувствую, как у меня голова нагрелась от солнца.

– А ты говорил, испытания должны закалять мужчину, – напомнил ему Петров. – Как графа Монте-Кристо.