Приключения Изяслава, или Братья по разуму - [5]

— Верую, Папа! Во те хрест, верую!

Григорий поморщился.

— А вот креститься-то ты, сынок, не умеешь. Возможно, в этом и корень твоих проблем. Ну, это не страшно: я тебе покажу, как правильно. Давай так договоримся: я обеспечу тебе божью помощь, а ты будешь креститься как я тебе скажу.

— Хоть левой пяткой! Я на все согласен, только помоги беспредельщиков из Киева прогнать.

Папа улыбнулся.

— Вот и славно, сынок. Бери бумагу, записывай: «Болеслав, сынок, ты, конечно, понял уже, кто тебе пишет. Я слуга слуг божьих, существо мелкое и незначительное, но ты все равно лучше дочитай до конца и осмысли как следует. Есть у меня, сынок, для тебя две вести. Первая весть благая, а другая — не очень. Первая: Бог тебя любит. Не спрашивай, за что — сам удивляюсь. Он вообще всех любит. До поры — до времени. И в связи с этим вторая весть: испытывать его терпение не надо. И не делай вид, что не понял, о чем я. Вот, объясни мне, кто тебе разрешил разводить на бабки собственного зятя Изяслава? В его душе только начал разгораться огонь истинной веры, а ты взял и плюнул ему в душу. И чего ты этим добиваешься? Ты не видел геенны огненной, что так туда стремишься? Сядь и подумай хорошенько, так ли оно тебе надо. Я ведь тоже зла тебе не желаю и прекрасно знаю, что ты этого не хочешь, а хочешь, чтобы прозревший Изяслав присоединил пребывающую пока в бездне заблуждения Русь к светлому царствию святого Петра. Хочешь-хочешь. Не спорь, мне лучше знать. Так что, не разочаровывай своего Папу, верни бабки. Пожалуйста. Я тебя очень прошу. А потом помоги сироте войсками и никогда не обижай правильных киевских пацанов. Один из них сейчас стоит перед тобой, будь с ним ласков, слушай его внимательно и делай, что он тебе скажет, поскольку говорить он будет от моего имени, а от чьего имени говорю я, надеюсь, объяснять не надо. И будет тебе тогда божье и мое благословение». Ну, вот.

Папа с явным удовольствием откинулся на спинку трона.

— Дай, подпишу. Отвези это письмо к Болеславу. Вот увидишь, он сразу изменит свое поведение. Бог помочь, сынок. Жди в Киеве римских епископов.

Польский король прочитал письмо, поморщился, проворчал, что Папа как всегда встревает, не разобравшись. Но портить отношения с понтификом Болеслав не рискнул. Сам он войска Изяславу не дал, но деньги вернул, так что через некоторое время Изяслав смог собрать себе армию и во главе этого войска в очередной раз направился к Киеву.

А навстречу Изяславу из Киева выехал его брат Всеволод, тоже с дружиной. Войска встретились где-то в Волыни. Построились, приготовились к битве. Ярославичи выехали навстречу друг другу. Посмотрели друг другу в глаза. Помолчали несколько секунд.

— Изя, мать твою! — вдруг воскликнул Всеволод. — Ты где пропадал столько времени?

Изяслав смущенно потупил взор.

— Да вот, в Европу съездил. Папу видел.

— Да ты чего! Римского?! Расскажешь?

— Расскажу.

Помолчали. Изяслав почувствовал, что теперь его очередь спрашивать.

— А как там у нас? Все ли живы-здоровы?

— Какое там! — махнул рукой Всеволод. — Мы ведь так тебя ждали! Братец Святослав особенно сильно ждал. Он тебя замещал во время командировки. Извелся совсем. Вот печень и не выдержала.

— Земля пухом! Жалко братишку. Так ведь и не увиделись. Выходит, двое нас осталось, Ярославичей?

— Двое. Ты да я.

— А про веник помнишь?

— Конечно, помню. Мы один веник, как прежде. А кто нарушит…

— …последней сволочью будет! Все правильно, Всеволод!

— Конечно. Пойдем домой. А то в Киеве без тебя скучно.

Братья обнялись и вместе направились в Киев. А войска, стоявшие друг против друга, смотрели им вслед, умиляясь братской любви, которую не могут сломить никакие испытания.

На этом бы и закончить рассказ об Изяславе, сыне Ярослава Мудрого, о братьях его и о венике. Был бы у нашей истории счастливый конец: Изяслав вернулся в Киев, снова сделался Великим Князем, а Всеволоду достался Чернигов, и стали они жить-поживать да добра наживать. Но такие концы бывают лишь в сказках. А в истории все заканчивается по-другому.

Братья постарели. Наступали новые времена, на сцену беспардонно и смело выходили новые герои. Это были дети дружных братьев, внуки Ярослава Мудрого, ничего не слышавшие и не желавшие слышать ни о каком венике. Молодые, энергичные, амбициозные. Каждый мнил себя цезарем. А Ярославичи любили своих детей — как же иначе, и баловали их, дарили уделы, смотрели, как детки подрастают, учатся ходить, скакать на коне, махать мечом. С улыбкой смотрели на их милые забавы, когда детишки, объединяясь то с одними, то с другими, отнимали друг у друга уделы, жгли и грабили империю Вещего Олега, могучего Святослава, Святого Владимира и Мудрого Ярослава. Наших героев можно понять. Ведь все мы живем ради счастья своих детей. И Ярославичи жили ради него же.

И вот Всеволод опять сидел перед Изяславом, грустный и разбитый. Племянники выгнали его из Чернигова, и он приехал к брату просить помощи.

Конечно, Изяслав понимал брата. Изяслава самого уже столько раз выгоняли из Киева. Конечно, он мог бы припомнить это Всеволоду, но Изяслав был человеком незлобливым и незлопамятным.