Приключения Фрица Стагарта, знаменитого немецкого сыщика - [24]

— Девушка, во всяком случае, была убита, — сказал один из полицейских.

— Надо предполагать, — ответил мой друг.

— Странно, что все свидетели видели сундук, гроб и мешок, — выразил я свое мнение.

— Это оптический обман, — расхохотался полицейский.

— Кто знает? — произнес Стагарт с загадочной улыбкой. — Может быть, все они правы.

Я с удивлением посмотрел на него. Но на лице его ничего нельзя было прочесть.

Внизу мы расстались с полицейскими и поехали домой.

Мы почти всю ночь не ложились спать. Стагарт сидел, раздумывая в течение нескольких часов, и курил одну папиросу за другой.

Время от времени мы говорили о незначащих вещах.

На следующее утро мы поехали на улицу Инвалидов, где нанимал комнату подмастерье ювелира.

Мы там узнали то, что было уже нам известно. Парень исчез с того самого вечера, когда пропала девушка. Стагарт взломал сундук, в котором между прочим хламом находился маленький молитвенник, на заглавном листе которого под именем своей матери Ганс написал свое имя.

Эту книгу Стагарт взял себе.

— Одно к другому подходит, — сказал я. — Убийца и молитвенник.

— Конечно, подходит, — ответил мой друг. — Бывают люди, которые отличаются религиозностью и вместе с тем соединяют в себе это свойство с величайшими пороками, как, например, итальянские разбойники, молящие Мадонну о счастливом исходе какого-нибудь нападения и в случае успеха экспедиции, приносящие ей в дар восковые свечи. Самые порочные натуры отличаются в своих самых простых инстинктах наивностью ребенка.

III. Выслежены!

В последующие дни мне пришлось страшно скучать.

Стагарта почти никогда нельзя было застать дома.

А если он и бывал, то только для того, чтобы выслушивать донесения сыщиков, которые так же быстро и бесследно исчезали, как и появлялись.

Мой друг не разрешил мне сопровождать его. Он проводил все свое время в поисках, а иногда даже пропадал и по ночам. Это было его обыкновенной тактикой, из которой я мог заключить, что он напал на след, и что он достигнет цели, к которой стремился со всей энергией, на которую был способен.

В этой последней стадии своих приключений он только в редких случаях обращался к моей помощи, и я еще не был настолько опытен, чтобы участвовать с ним в этих тайных экспедициях, требовавших от участников необыкновенной хитрости и часто ставивших их жизнь в опасность.

Поэтому я с необычайным нетерпением ждал конца этой необыкновенной истории. Я уже заранее делал всевозможные фантастические выводы, но, конечно, не приходил ни к какому определенному результату.

В один прекрасный день Стагарт вернулся домой в большом волнении.

— Иди сейчас же со мной! — воскликнул он. — Мы его поймали!

Я набросил на себя пальто.

— Захвати револьвер! — крикнул он не оборачиваясь и сбежал с лестницы.

Когда я вышел на улицу, он уже сидел в карете и с нетерпением ждал меня.

— На улицу Гюртель! — крикнул он кучеру.

Мы молча помчались через центральную часть Берлина, насколько это было вообще возможно при царствовавшем здесь сильном движении экипажей.

На улице Гюртель мы остановились, выпрыгнули из кареты и направились к только что отстроенному четырехэтажному зданию.

Мы подошли к двери, которая вела в подвал. Стагарт открыл ключом дверь, зажег потайной фонарь и мы спустились вниз.

Только что мы спустились, как у друга моего вырвалось проклятие. Я увидел гроб среди сырого подвала. Крышка его была откинута. В гробу лежала большая, пушистая шуба.

— Громадный гроб, — прошептал я.

Стагарт осветил внутренность подвала.

На лице его выразилась ярость и ненависть.

Он вбежал по лестнице в третий этаж.

Я последовал за ним, не понимая, в чем дело.

Он позвонил. Один раз, два раза, три раза. Звонок гулко прозвучал в пустом доме.

Но никто нам не открыл.

Тогда Стагарт вынул из кармана отмычку и взломал замок.

Мы вошли в бедно обставленную квартиру.

Одна комната была, видимо, лучше меблирована, чем другие.

На полу лежал белокурый локон.

Стагарт поднял его и положил в бумажник.

Затем он как безумный бросился в пустую квартиру.

Когда он вернулся, лицо его было искажено до неузнаваемости.

Никогда раньше и после я не видел его в таком гневе.

— Удрал!

Это было все, что он произнес.

Прежде чем я успел задать ему вопрос, он схватил меня за рукав и потащил вниз.

Он крикнул кучеру наш адрес, и мы помчались обратно в фешенебельную часть Берлина.

Подъехав к нашему дому, мы увидали рабочего, ходившего взад и вперед с явным нетерпением.

Увидав моего друга, он бросился к нему и обменялся с ним несколькими словами.

Я увидел, как побледнел Стагарт.

Затем он дал этому рабочему приказание и тот бросился куда-то бежать.

— Мы должны будем отправиться в опасную экспедицию, — проговорил Стагарт взволнованно. — На всякий случай, заряди мою американскую винтовку. Я ее возьму с собой. Все же вернее будет, чем с револьверами.

Я зарядил ружье, ломая себе голову, куда мы отправимся.

Вдруг я услыхал пыхтенье.

Перед нашим домом остановился громадный автомобиль.

Стагарт накинул на себя резиновое пальто.

— Все готово? — спросил он, надевая на меня шляпу. — Вперед!

Мы выбежали из дому.

— Вы знаете, куда ехать? — спросил шофера Стагарт.

— Да, — ответил тот. — Я всецело в вашем распоряжении.